Сибирские огни, 1987, № 1

Пока шла выборка, ни словом не обмол­ вился, а как кончили, как собрался весь улов на дне лодки,'зло отшвырнул окурок. — Ну, рыбаки! Настоящей удачи не ню­ хали! Раньше две тонны — нормальный улов. Теперь два центнера дернули —в пляс пускаются.—И опять замолчал. Разговорился позже в самом неподходя­ щем месте—в рубке катера-мётчика, где грохот стоял невообразимый. Началось но­ вое тонение. С баржи-самомета уже сбро­ сили невод. Речную его сторону тянул мёт­ чик, а береговую—самый обычный конь, на котором восседал один из рыбаков. Дви­ гатель катера рычал на полных оборотах, выгребаясь с неводом против течения. Конь подавался всем телом вперед, буд­ то тащил воз с непосильно тяжелой покла­ жей. — Вот конь! — наклонившись к моему уху, вдруг выкрикнул Бронников. —Рыбац­ кий конь! На семь лет его хватает. Потом все. Инвалид! На списание. Сырость. Хо­ лод. Суставы пухнут. А я двадцать пять лет рыбачу! Двадцать пять! Ничего—дер­ жусь! Еще бы держался! Да рыбу-то угро­ били! Его начинает бить кашель. Он торопли­ во закуривает — кашель тут же проходит. — Сейчас что? Еще, считай, лето! >— выкрикивает Николай Иванович. — Тепло! А зимой? На озерах рыбачим. По одному. Я да конь. Хорошо, если на том озере ра­ ньше рыбачили. Там избушка стоит. А но­ вое озеро — сам избу складывай. И печку ставь. И топи. И поесть приготовь. И коня накорми. А план давай. Майны вырубай. Сеть подо льдом тяни. Рыбу выбирай. Из воды. Голыми руками. В мороз! . — А заработки? — кричу я. — Зараба­ тываете сколько? — Что заработки! Была рыба —был и заработок. Теперь — откуда? Брошу! К нефтепроводчикам пойду! В сторожа! Их­ нему сторожу больше платят! Может, и верно, уйдет. Многие потомст­ венные рыбаки, настоящие добытчики уш­ ли. Генеоальный директор Томскрыбпрома Андрей Яковлевич Нестеров, пожилой, оса­ нистый, с депутатским значком на лацка­ не, о делах своего объединения говорил, упираясь взглядом в полированную сто­ лешницу: — Хвастать нечем. Раньше один Алек­ сандровский комбиинат добывал по двести тонн осетра в год. Теперь все объе­ динение — двадцать-тридцать тонн. Пре­ стиж рыбацкой профессии пал — ниже не­ куда. Мы, на чужой взгляд, теперь чуда­ ки. Возимся со своими конями, с сетями, с допотопной техникой. А рядом высшие достижения современности. Ну и заработ­ ки, конечно. Уходит народ. Молодежь не заманишь. Теперь летом всякому рады берем отпускников, любых грешников, ис­ кателей приключений. А все равно не хва­ тает людей. Вот в нынешнем году долж­ ны были выставить четыреста пятьдесят ры­ баков, четырехсот не набрали. А результат таков: за последние двадцать пять лет вылов рыбы по области снизился втрое. Вот вам и успехи! И такие разговоры по всему Среднему и Нижнему Приобью — не только в Том­ ской области, но и в Тюменской, превосходящей соседа по территории вдвое, а по богатству рыбацких угодий в добрый десяток раз. Причины? Они широко и&естны. Директор Колпашевского рыбокомбината Николай Иванович Малыгин становится язвительным, желчным, как только вспоминает энергетиков. Под гром оркестров пущена была на Оби Новосибирская ГЭС. Еще бы — энергетический потенциал региона резко вырос. А то, что плотина перекрыла дорогу к нерестилищам самым ценным обским рыбам — этому никто значения не придал. Вот и мечется осетр, гони-. мый инстинктом продолжения рода. Он ведь мудрец — из любой передряги, кажется, умеет выбраться. Но и его не научила природа перепрыгивать через плотину высотой в многоэтажный дом. Ищет новые нерестилища, находит, но они не столь надежны, как те прежние, что были за тысячелетия выбраны. И гибнет осетровое потомство. А энергетикам будто мало этого. Редкий год не добавляют ущерба. Ведь большинство обских рыб нерестится по весне в со- рах, на залитой половодьем луговине. Мелководья прекрасно прогреваются солнцем — создаются идеальные условия, чтобы выклюнулся из икры малек. Но времени на то требуется двадцать дней. Срок не случайный, природа его подогнала точь-в-точь к средней продолжительности периода высокой воды на Оби. Ведь если малек успел выклюнуться, спад уровня ему не страшен. Сойдет вода в основное русло, а малек за ней и пошел себе расти, нагуливать вес. Но вот в этот тысячелетиями отрегулированный природой процесс грубо вмешивается энергетик. Ему нужно накопить воду на все лето. И если выпал год среднего или низкого паводка, то дней через десять после того, как отнерестится рыба, в один далеко не прекрасный миг, перекрывается на плотине заслонка. Вода быстро скатывается с поймы. И на луговых травах зависают гроздья икринок, которым так и не дали превратиться в мальков. Уже который год просят рыбаки энергетиков: не губите рыбное потомство. Но те неумолимы. Региону не хватает энергии, ведущим его отраслям — нефтяникам прежде всего. И что перед госуларствен- ным интересом — рыбья икринка? Но у Малыгина на это готов ответ. Если б те же нефтяники пустили в дело миллионы кубометров попутного нефтяного газа, без пользы сгорающего в факелах, которые ныне стали непременной частью пейзажа Западной Сибири, энергии можно бы получить куда больше, чем из той воды, что сберегли за декаду в водохранилище ГЭС. А рыба — она ведь разве одним только работникам рыбной отрасли нужна? Разве они сами ее едят? В Тюменской области, в дальнем таежном поселке Половинка, что на реке Конде, притоке Иртыша, мастер добычи ры- бо’участка Александр Германович Филатов, местный уроженец, всю жизнь проры- бачивший на Конде да на ближних озерах, высокий, поджарый, с огромными красными кистями фук, рассказывал мне о 127