Сибирские огни, 1987, № 1

□ЧЕРН И ПУБЛИЦИСТИКА „СИБИРСКИЕ ОГНИ" В НЕФТЯНОМ ПРИОЕЬЕ <■ 9 Игорь ДУЭЛЬ НЕПОСИЛЬНАЯ МИССИЯ «РЫБНЫЙ ИЖ ДИ В ЕН ЕЦ » К аждый год — от начала навигации до ледостава — движется по Оби великое множество рыб. Движется строго по графику от южных железнодорожных узлов вниз по течению на пятьсот, тысячу и более километров. Не своим ходом — в трюмах рефрижераторов. Рыба океанская, выловленная и замороженная за тридевять морей и земель от Оби,— в основном ставрида да минтай. Эти посмертные путешествия представителей морской фауны порождены не чьей- либо нелепой фантазией, но острой производственной необходимостью. Приобье, регион, который еще четверть века назад именовали «деликатесным рыбным цехом России», щедро снабжавший дальние города осетром, стерлядью, нельмой, муксуном, пелядью, превратился в рыбного иждивенца. Только «океанскими инъекциями» и удается поддержать жизнь коптильных, консервных, кулинарных цехов здешних рыбокомбинатов. А ведь строились в свое время эти предприятия в таежной глухомани и именно для того, чтобы добывать и перерабатывать местную рыбу. И были они здесь первенцами индустрии. Помню стреж-песок неподалеку от села Парабели в Томской области. Серое сентябрьское небо то сыпанет мелким дождиком, то вдруг смилостивится — пропустит сквозь толщу облаков белесый солнечный лучик. Ветер пронизывающий, выстуженный еще в полярных широтах, а по пути сюда, к среднему Приобью, пропитавшийся испарениями бесчисленных болот. И бурая 126 Обь вскидывается навстречу катеру короткими злыми всплесками. Еще недавно были стреж-пески самыми добычливыми рыбными угодьями на реке. Каждый наперечет, каждый с весны старательно очищается от любой занесенной сюда течением коряги или коржа— таежного дерева, подмытого рекой в половодье. Потом, в августе, когда начинается ход мощных рыбных косяков от Обской губы к верховьям, выставляются на пески стрежневода. Раньше в Томской области ставили их более десятка, теперь всего три. К одному из них и подходит наш катер. Несколько баржонок приткнулись у пологого берега. По песку и мосткам между баржами снуют рыбаки. Подошли в удачный момент — кончается выборка. Подтянута к берегу вся сеть, и уже матка, центральная часть невода, куда скатывается пойманная рыба, бьется на меляке. Парни в оранжевых робах, в высоких болотниках, стоя по колено в воде, одну за другой перебрасывают рыбины из сети в лодку. Есть улов! Есть! Вот солидный, килограммов на двадцать, осетр. Вот и второй осетр уже бьет хвостом по дощатому настилу. Вот одна за другой летят в лодку с десяток юрких стерлядей. Плюхаются рядом с ними муксун, нельма, язь. Быстрыми, ловкими становятся движения рыбаков, дружным смехом отвечают на любую шутку. Перед тем три дня «дергали пустыря», а тут поманила рыбацкая удача. Только звеньевой, Николай Иванович Бронников невесел, выбрался на песок, курит, надвинул на лоб цигейковый треух. Лицо хмурое, отрешенное.