Сибирские огни, 1987, № 1

и поразмыслить. Поразмыслить... Я упоминал во время нашей прогулки о моем восхищении Вестером Китоном? — Д а . «И что из этого?» — подумал Стренд, сожалея, что не отправился спать вместе с Лесли до того, как вернулся Хейзен. — Он понимает, что наша жизнь — грандиозная шутка. Наши планы не осуществляются, наши достижения сме... смехотворны, мы спотыкаемся на каждом шагу, обречены скользить на каждой банановой корке, и все это он воспринимает стоически, с молчаливым достоинством, под смех всевышнего. Пример нам всем.— У Хейзена вырвался сухой смешок, похожий на стон.— Поразмыслить..^ снова повторил он.— Я думаю, вы предпочитаете подняться к своей очаровательной супруге... Священные узы брака, как выражались раньше, чем выслушивать здесь всякие мои ра... разм... размышления о религии. Я чувствую себя отлично, сэр.— В первый раз за все время Хейзен повернул голову и посмотрел на Стренда. Лицо его выражало скорбь.— Вопреки очевидному, я не алкоголик. Не создавай себе кумиров. Я окружен кумирами. Всплакните о нашей эпохе, Стренд, и спите спокойно. Доброй вам ночи, сэр. Стренд колебался. Он был обеспокоен. Какой крик души, какая мольба о помощи скрывалась за пьяным и в то же время величавым спокойствием хозяина в его ночные часы запоя? Он покачал головой. Лучше не вмешиваться в это. — Спокойной ночи,— сказал он и вышел из комнаты, чувствуя себя глубоко беспомощным. Поднимаясь по лестнице,- он решил ничего не говорить Лесли о Хейзене. Если он опишет ей эту сцену, она наверняка бросится вниз, чтобы попытаться урезонить Хейзена и уложить его в постель, а он понимал, что из этого ничего не получится. Абсолютно ничего. Когда на следующее утро Стренд спустился вниз, Хейзен уже завтракал, проглядывая «Таймс». На нем был теннисный костюм, а поверх него свитер, поскольку было еще довольно прохладно. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули? — любезно спросил Хейзен ровным голосом.— Кетли принес для вас другой экземпляр газеты,— он указал на буфет, где лежал такой же свежий номер.— Не люблю, когда изомнут мою газету. Наверно, большинство отцов семейства вроде меня в этом отношении. — Должен признаться, я тоже,— сказал Стренд, усаживаясь напротив.— Я посмотрю ее потом. А вы читайте, пожалуйста. — На*данный момент с меня хватит,— Хейзен сложил газету и отодвинул на край стола.— Ничего нового. Обычные катастрофы. Ужин вчера был удовлетворительным? — Отличным. Хейзен кивнул. — Они прекрасная пара, я имею в виду Кетли. Что вы желаете на завтрак? — спросил он, когда из кухни появился мистер Кетли.— Сок и яичницу с беконом? — С удовольствием. — Вы слышали, что желает мистер Стренд? — обратился Хейзен к Кетли. I — Д а , сэр,— ответил Кетли и поторопился обратно в кухню. — Д а , кстати,— остановил его Хейзен,— вы не могли бы сказать Ронни,- если он хочет побросать мяч, после тенниса я в его распоряжении. — Я уверен, он будет вас ждать,— ответил Кетли и вышел. ‘ — Ронни его внук,— пояснил Хейзен.— Ему одиннадцать. Он нападающий в команде юниоров. Я служу ему целью для тренировки. Прошу извинить, что вынужден был предоставить вас самим себе вчера вечером, но улизнуть не было никакой возможности. Я слышал, как ваши дети вернулись часов около двух ночи... 98