Сибирские огни, 1986, № 12

тобой, но все равно люблю, дьявола зеленоглазого. Хоть режь меня на части, хоть к стенке ставь!., У всякого пастуха своя дудка. «Я погубил свой день, не сделав в продолжение его добро­ го поступка»,— говорил римский император Тит, прозванный «любовью и утешением человеческого рода». Император Тит отравлен его младшим братом, ставшим потом римским императором. Сердце, сердце! Грозным строем встали беды пред тобой. Ободрись и встреть их грудью, и ударим на врагов! Князь Святослав был мрачен и дик видом, имел грудь ши­ рокую, шею толстую, голубые глаза, брови густые, нос плос­ кий, длинные усы, бороду редкую и на голове один клок во­ лос, в знак его благородства; в ухе висела золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами и рубином. — В чем спасение современной женщины? — Вертайтесь обратно, бабоньки.— Куда обратно?—Да кто его знает?- А. Ч. Не было бы поля — не цвели бы маки. — Послушай, а ты что тут делаешь, мадам? — удивился Чугу­ нов.— Зачем пришла на вокзал? — Мы, восточные женщины, сообразительные,— улыбнулась Вика. — Шла за вами, подумала, пригожусь. Тебе, любимый. Вот возьми. — Что это? — Янтарное колье. Очень к лицу шатенке. — Где ты его взяла? — Подобрала на перроне. А точнее в честном бою отвоевала у ста­ рой пьянчужки, дришлось даже когти пустить в ход. — Очень похоже на то, что я... — Не похоже, милый,—оно самое. Прощальный твой подарок Надя швырнула на перрон, когда электричка тронулась. Мы с алкого­ личкой кинулись одновременно подобрать, но я оказалась проворнее. Я старалась угодить тебе, любимый. — Не зови меня —любимый, врешь ты все. И перестань кривлять­ ся. — Не буду, любимый! — резвилась Вика.—Хочешь знать, как все получилось? Я стояла за колонной, наблюдала сцену прощания, у ме­ ня у самой сердце разрывалось на части, бедная Надя! Твой дар по­ казался ей слишком горек, было похоже, что этой красивой безделу- шечкой ты откупался от нее! Прощай, родная, вот тебе на память о нашей любви горькой... — Зз-з-замолчи, гадина!.. — Молчу, молчу, дорогой!.. Куда ты ее отправил? К мужу? К ро­ дителям? — Какое твое дело? — вскипел Чугунов.— Это тебя не касается. — Прости, пожалуйста, умолкаю... Ты не устал? Пойдем посидим где-нибудь, только не на вокзале. Грязно, душно, отвратительная тол­ па, цыгане... Цыгане были везде: в залах, на перроне — горы грязных периц, ведра, котлы, собаки, голопузые, голозадые дети, беременные женщи­ ны — все это валялось вповалку на грязном, загаженном полу. Вика передернула плечами — свинарник. — Тебе сейчас тошно,— сказала она,— и потому самое время вы­ пить.— Вика отщелкнула свою сумочку, вытащила плоскую бутылоч­ ку коньяка, протянула Чугунову.— Вот прихватила с собой, оцени сообразительность женщины Востока, а если уж хвастать — проница- 62