Сибирские огни, 1986, № 12

— За что спишете, Евгений Леонидович? — Чугунов оглушен. — Объясните, ради бога. — С каким условием я тебя взял на судно, помнишь? Никаких би- чнных фокусов! А ты?! Газетенку состряпал, карикатуру с намеком намалевал. Ну, газетка — пустяк: повисела — сняли, а что еще за музыкальные упражнения на судне? Команда накупила мандолин, песни срамные, шум, гам, безобразие. — Молодые ребята, Евгений Леонидович, посмеяться, поразвлечь­ ся... — У меня грузовое судно, а не музкомедия. Я везу металла на полмиллиона, команда работать должна, а не куплеты наяривать. — Тебе, пап, в команду не живых людой, а моторчики. Включил — выключил. Поломался — выбросил. — Ты разлагаешь команду, Чугунов, я не удивлюсь, если на мости­ ке мне скоро начнут грубить. Вон олух мой гундит в углу, как ты думаешь, чья наука? — Наука?! — взвизгивает Олег.— У тебя везде влияние, вреди­ тельство, наука. Алексей рассказывает интересное, про Александра Македонского, про Ганнибала. Ребята играют на мандолинах, что плохого? И песни не срамные, а нормальные, студенческие. — Вот видишь, Чугунов, у теленка голос прорезался. Мычит, и до­ вольно громко. А почему? Поошивался в твоем обществе, бичиного ду­ ха набрался, как собака блох. Удивлен, признаюсь, сколь быстро тебе удалось растлить моего отпрыска. Но отпрыск — полбеды. Вчера спу­ скаюсь в машину — вахтенные мотористы в две мандолины куплеты дуют. На вахте! — Ну и что, пап? — снова вмешался Олег.— Что плохого поиграть на мандолине, если в машине порядок? -1- В команде шушукаются, улыбочки подлые — тоже твое влияние, Чугунов. Делаю вчера замечание Иванову, а он рожу состроил, руки по швам. Как это называется, Чугунов, ты знаешь? Злоумышленное разложение команды, вот как это называется. На старых парусниках без долгих разговоров тебя просто вздернули бы на рее, таков был закон. — Тебе бы тоже такой закон на твоей калоше, да, пап? Косо погля­ дел— на рею. За мандолину статья, а за гитару вообще — расстрел, ага, пап? А ты, знаешь, что: ты пригласи прокурора на судно, чуть чего — далеко ходить не надо. Или наряд милиции при оружии, чтобы твой закон охранять. — Словом, ты предупрежден, Чугунов, спишу тебя в Красноярске, но со следователем встретиться тебе все же придется. Укрывать уго­ ловников не собираюсь. — Это ты про что, пап? Про Енисейск, да? — Твой друг и собутыльник прекрасно знает, о чем я. О самой настоящей уголовщине. Кто до зеленых соплей олуха моего напоил в Енисейске? Ты, Чугунов? И обчистил до нитки. Ни копейки не оста­ вил от получки. — Кто? Алексей? Меня?! До нитки?! — по-детски со слезой выкри­ кивает Олег.— Я пропил получку не с Алешкой, а со шпаной. Нет, пап, статьи не будет. Этот номер у тебя не пройдет, свидетели есть. Алексей подобрал меня, китель у шпаны отнял. А фуражку я пропил за че- тушку, слышь, пап? Захотел и пропил. А ты спеши, заводи дело, да поскорее. И знаешь, что выявится? Некий штурман Сосновский ушел с вахты, напился до бессознания и даже фуражку форменную пропил. А кто этот Сосновский? Оказывается, это я, штурман с передового теплохода «Кинешма». Сын знаменитого капитана Сосновского! Вот что выяснится, пап, так что спеши повеселить публику! Бунт на корабле! Олежка-то не такой уж тихоня, оказывается. Ну, давай, давай, добрый молодец, тереби батьку за чуб, сбивай спесь с же­ лезного человека! Помогу, если понадобится, и хрен с ним, с лучшим теп- 39