Сибирские огни, 1986, № 12

ДЫМОЧКИН. Может быть... Не может быть! РАДЛОВА. Что ты меня все пугаешь?! Могу я хоть здесь спо­ койно... ДЫМОЧКИН. Алена, я пропал. РАДЛОВА (смеется). Теперь за меня взялся? Номер не пройдет?! ДЫМОЧКИН. Он же в госпитале лежал... Варфоломей... Как раз девять месяцев... С августа. РАДЛОВА. Но даже если он в госпитале, кто-то ведь мог и дру­ гой... ДЫМОЧКИН. Да разве я могу другим верить, как ему? И Бодре- цов, в самом деле о красных телятах... Похоже, мне крышка. РАДЛОВА. Прекрати, наконец, юморить! ДЫМОЧКИН. «Маяк» — племенной совхоз. Телочек другим про­ дает. И если... Это удар по другим. По многим. РАДЛОВА. Я не переживу! А когда Мажбич у тебя пасется? ДЫМОЧКИН. Для него законы не писаны. Миллионер. И на раз­ машистой груди Клим Климыча не значок ГТО... С размахом живет. РАДЛОВА. С замахом! Оккупировал чужие луга — и хоть бы что ему! Нет! Это недопустимо. ДЫМОЧКИН. Что ты кричишь, как будто меня уже в тюрьму по­ вели. РАДЛОВА. Не могут тебя! Не имеют права! Каким ты совхоз при­ нял? Развалину! ДЫМОЧКИН. И сейчас еще полмиллиона убытка. РАДЛОВА. Но ведь два было. Два! И ты еще ничего не успел сделать. ДЫМОЧКИН. А скажут — ничего не делаю, как водится. Все грехи в кучу заметут. И пройдут по хребту, как стадо бизонов. РАДЛОВА. Тоже мне, грешник! ДЫМОЧКИН. Запомни, Алена! Сегодня все можно найти — акку­ муляторы на комбайн, птичье молоко, колесные тракторы, розы в янва­ ре, полотна на жатки — все! Все, кроме безгрешного директора совхо­ за. И не таращь, пожалуйста, глаза. У меня официально двенадцать выговоров за последние пятнадцать лет. РАДЛОВА. Откуда? За что? ДЫМОЧКИН. За упражнения с одеялом. РАДЛОВА. Разврат?! ДЫМОЧКИН. Извини, но ты непроходимая дура, сестрица Але­ нушка. Разврат — это упражнения отнюдь не с одеялом. РАДЛОВА. Попрошу не забываться! Перед тобой дама. Изволь объ­ яснить, что у вас тут за странная художественная гимнастика. Неведо­ мая миру. ДЫМОЧКИН. Объясняю. Директор совхоза, равно с ним и любой председатель колхоза, из деловых, инициативных, конечно, как под ко­ ротким одеялом. Всегда чего-то не хватает. Вертимся, достаем, меняем шило на мыло... Голову закроем — ноги высунутся. Ноги задернем — голова выторчнет. Так и живем, и руководим: где натянуто — там и крыто. Поняла? РАДЛОВА. Но ведь ты говорил, Марцев толковый парень. ДЫМОЧКИН. Он что, один в бюро райкома? Там и бестолковых хватает. РАДЛОВА. Что же делать... что делать... ДЫМОЧКИН. Очевидно, складывать узлы. (Подходит к окну.) Ровно три года назад я сюда приехал. Шел дождь пополам со снегом. Грязь непролазная. Дома старые, черные, подслеповатые. Черный сов­ хоз. Только имя светлое. РАДЛОВА (встает рядом). Вон как посветлел. ДЫМОЧКИН. Еще бы! Новые дома — улицами. Погляди какие. Игрушечки. По новейшим проектам. И каждый — на одну семью. Водо­ провод, ванная, горячая вода, резные наличники. Таких домов мне еще не приходилось строить и украшать кружевами деревянными... Уже 14