Сибирские огни, 1986, № 12

он бы уже не поднялся, не осталось в этом изморенном теле таких сил. Подни­ мался — только ради своего спутника. Потому что знал: Будагов его не бросит, останется подле и погибнет тоже. На вокзальный перрон вступили уже в су­ мерках. Как поезд вез их к Ладожскому озеру, как тряслись в грузовике по мягковато­ му мартовскому льду Дороги жизни, как потом — на Большой земле — пересажи­ вались на новый поезд, — этого Володя не помнил. И как в Саратове его выноси­ ли из вагона — тоже. Помнит только, как разлепил глаза в госпитальной пала­ те, и суровая докторица с воспаленными глазами сказала: — Очнулся? Ну вот и хорошо. Теперь сам помогай нам бороться за тебя. От дистрофии-то мы тебя, сынок, вылечим. А вот с сердцем похуже: ты же там, в Ленинграде, инфаркт перенес на ногах. Но вскоре он опять листал словари и писал конспекты. И потихоньку поправ­ лялся. Юн учился сам и учил других. Все пере­ мешала война, перетасовала привычный порядок — и студент Наделяев вел семи­ нары по фонетике и обучал аспиранта Ни­ колая Бутинова премудростям якутского языка. Пройдут годы — и этот его ученик (как, впрочем, и многие другие) станет серьезным ученым, доктором наук. Вернувшись в сорок четвертом в Ленин­ град, Владимир доучился до конца. И вмес­ те с дипломом получил приглашение в ас­ пирантуру на только рождающийся в Ле­ нинградском университете восточный фа­ культет. От факультета была одна таблич­ ка, больше ничего: ни кадров, ни учебных курсов. — Ничего,— сказал Наделяеву декан Сер­ гей Андреевич Козин.— Все сделаем, все поставим на ноги. Неужто ж мы с тобой не сдюжим? А, сибиряк? Конечно, Университетская набереж­ ная — не мыс Сындасско, но Наделяев е н о в ь ощутил себя «самым северным учи­ телем», которому предстоит начинать с ну­ ля. С нуля и начинали. Первые два года ушли целиком на становление факультета и кафедры монгольского языка, на разра­ ботку учебных программ. Какая уж тут ас­ пирантура, какая диссертация! А на третий год в университет приехала большая группа молодежи из Тувинской автономной области, недавно вошедшей в состав СССР. — Это твои питомцы, Володя,—поло­ жил ему руку на плечо Козин.— Гордись: станешь отцом самого первого отряда ту­ винской интеллигенции! Вновь он взялся за обучение людей, чьего языка не знал. Потом, много лет спустя, тувинский писатель и кандидат исторических наук М. Кенин-Лопсан ска­ жет: — Настоящий охотник,’ говорят у нас в народе, видит и то, что за перевалом. Вла­ димир Михайлович в сороковых-пятидеся­ тых годах за Саянскими хребтами разгля­ дел нас, будущих ученых и литераторов Тувы. И помог нашим мечтам осущест­ виться. Каждый вечер, как свидания с любимой девушкой, ждал Владимир встречи со сво­ им «первым отрядом». Собирались в обще­ житии, а чаще — у него дома. Тувинские студенты прозвали наделяевскую квартиру «ортээл оо» — станционная юрта. Название точно отражало суть: здесь постоянно тол­ кались студенты и аспиранты и просто при­ езжие, из Сибири. А хозяин сбивался с ног, но привечал каждого. И учился тувинскому языку, и на этом языке составлял курсы лекций, и тут же сам их читал. А потом на свою аспи­ рантскую стипендию покупал билеты и во­ дил многочисленную гвардию по театрам и музеям. И опять на собственную диссер­ тацию не оставалось ни минуты. Потом «тувинская история» повторилась почти «слово в слово» — когда в Ленинградский университет приехала первая группа сту- дентов-бурят. И сегодняшние слова Владимира Михай­ ловича о своей диссертации — не более, чем «военная хитрость». Разве дело в больном сердце, в нежелании его тревожить? Раз­ ве не изматывал он это сердце в работе куда более напряженной? Много раз мог бы он защититься на основе проведенных им уникальных исследований. И много раз предпочитал вырастить еще одного ученика, помочь в создании еще одной лаборато­ рии. По-настоящему богатыми бывают толь­ ко бескорыстные люди. Впрочем, в нем рядом с бескорыстием . и добротой прекрасно уживалась стальная твердость. А еще нет-нет, да и высунет свою остроносую мордочку бес упрямства. При всех своих способностях, академиче­ ских ,успехах и общественных поручениях, студент Наделяев за пять лет обучения был лишь единожды удостоен стипендии. На самом первом семестре первого курса. И — точка. Потому что не сдал экзамена по введению в литературоведение. Не «за­ валил», а просто не пошел сдавать. Заня­ тия посещал исправно, весь курс прослу­ шал. А на экзамен не пошел: — Для общего развития, конечно, пред­ мет полезный. Но серьезной науки в нем не вижу. И так уперся, что ни уговоры, ни угрозы, ни вызовы в деканат не помогали. Вот уж пятый курс завершается, на носу госэкзаме­ ны, а «хвост» так и висит. Прямо в обще­ житие зашел давний друг и спаситель Ру- бен Александрович Будагов: — Владимир Михайлович, ну что за ка­ призы? Хуже маленького, честное слово! Вас же из-за этой задолженности к госу­ дарственным не допустят! Что же вы те­ перь, из-за своей прихоти без диплома оста­ нетесь? Может, с преподавателем отноше­ ния не сложились, не нравится вам доцент Гуковский? Так я уже договорился: идите и сдавайте Вялому. Вот вам и направление принес.., —' Спасибо, Рубен Александрович. Толь­ ко не пойду я, хоть режьте. Ну не вижу, не вижу науки в сем предмете! А отчиты­ ваться просто ради отметки — это, прости­ те, в моих глазах безнравственно. Будагов безнадежно махнул рукой («вот оно, чалдонское упрямство!») и через пять минут он уже горячо убеждал декана фа­ культета С. Д. Балухатого: — Но, Сергей Дмитриевич, давайте по­ дойдем индивидуально. У него же задол- 6 С ибирские огни ІЬ ІЗ 145