Сибирские огни, 1986, № 12

— Как это понять —выколупить? Зачем? — Глуп дедок, пень пнем, дурость раньше его родилась. Недаром говорится: мажь мужика маслом, а он все одно дегтем пахнет. — Злой вы шутник, Василий Иванович, и старости не щадите. — Шутка здоровью не помеха, даже наоборот. Юмор, как в песне поется, нам строить и жить помогает. Скажу более: с вашими затеями, Сергей Кузьмич, тоже юмористический сюжет получается: это же из- за них дед Савостин могилу роет. Вывод: не принял народ ваши меч­ тания, Сергей Кузьмич: енот, говорит, да не тот! — Довольный своей остротой, Василий Иванович нарочито громко рассмеялся. Коза, слов­ но решив поддержать хозяина, затрясла хвостом, тоненько заблеяла. — Теперь понятно, чьими стараниями распускались по селу лживые слухи. Признайтесь, Василий Иванович, это вы сочинили слушок про карусель, футбольное поле? — Я? Обижаете! — разыгрывая негодование, нахмурился Фро­ лов. — Какой из меня сочинитель, Сергей Кузьмич, вот вы с Никитич­ ной — это да, сочинители. Парк! Аллеи, беседки, Париж, столица французов. Нет, Сергей Кузьмич, мы не Париж. Ужаниха мы, и не парк нам, деревне посконной, нужен, а достаток, копейка чтобы в кар­ мане бренчала. Как ни верти, куда ни крути, а блин на столе, сальце на сковороде был и есть для мужика — смысл жизни. — Только не весь он, смысл жизни, в сковородке умещается, Васи­ лий Иванович. Не меньше хлеба насущного нужна жителю деревенско­ му, труженику сельскому, пища духовная, красота, культура не только быта, но и души, двор чистый, улица нарядная. Говорилось: не красна изба углами, а красна пирогами, но прошло то время: в избах другой мужик, другой крестьянин живет. Важно не только то, как он ест, важ­ но, как он живет, и жалеть рубли на красоту, на пищу духовную — мил­ лионы потерять, поймите вы это, Василий Иванович. Человека же но­ вого строим, а можно ли его выстроить на блинах да на сале с салом? Дороже самых огромных, самых важных строек это строительство, и экономия на пище духовной — преступление, ретивый вы бухгалтер! Че­ ловек вы образованный, читаете, но, сколько я вас знаю, ничуть не ме­ няетесь, время проходит мимо вас. Годы и годы все в одну дуду дуете: доход, оборот, прибыль, а нам, ужанихинцам, какой прок от вашего на­ пора? Для нас, живых людей, что вы сделали? Общественную баню каж­ дый год вычеркиваете из планов, клубишко — стыдно на порог сту­ пить — бывший лабаз купеческий, селедкой пахнет. Школу, где учат­ ся ваши дети, как батраки, учителя своими руками ремонтируют, пото­ му что вы над каждой копейкой трясетесь. — На то я и поставлен, как главный бухгалтер хозяйства, такая у меня миссия. Чтобы- копейка в хозяйстве прибывала, а не убывала, как мать дочку, новую копейку рожала. Читайте труды науки по этому вопросу, политэкономия называется. Какая от вашего парка экономия колхозу будет? Никакой, сплошные убытки. А что даст новый телят­ ник? Сто тысяч ежегодно, копейка в копеечку. Чистенькими! Так что же мы, селяне, будем строить? Парк или телятник? Ребенок скажет — телятник, потому как сто тысяч — циферка убедительная, она и пере­ весила чашу весов в нашем с вами споре. — Что значит «перевесила»? Мы в вашей ссуде не нуждаемся, фи­ нансирование строительства парка пойдет по линии исполкома. — У исполкома финансы поют романсы, — хохотнул Фролов.—-А без денег, сами понимаете, жизнь плохая, не годится никуда. А что ка­ сается— парк или телятник? — вопрос решенный. Вот на этом самом месте, где мы с вами беседуем, осенью заложен будет типовой телят­ ник на пятьсот голов. Размах, Сергей Кузьмич, полтыщи голов — инду­ стрия. Почему здесь на пустыре? Рентабельность, себестоимость, кор­ ма, вода рядом — вот она, речка, выпаса близко. Все учтено, потому как одобрено не фантазерами, а деятелями-практиками, которые не в облаках витают, а ходят по грешной земле. 126