Сибирские огни, 1986, № 12

чунья. черноглазая, —остановился он вдруг против Лукерьи. —Ты не глухонемая? Сидишь, целый день молчишь. — Не смей так разговаривать с девушкой! — вступилась Ксения.— Тут не кабак, не матросский кубрик. — Извини, Ксюша, у меня с детства с манерами плохо. И ты, де­ вушка, прости невежу из Чухломы, только объясни, пожалуйста, поче­ му смотришь на меня, будто давно знаешь? Я похож на кого-то? — Похожи, — смутилась Лукерья. — На кого? — На цыгана Гришу. — Очень приятно! Он поет, пляшет, на гитаре играет? — Нет, он пастух, коров пасет. — А что, — спросила Ксения, — этот цыган Гриша тоже утопил ко­ го-то? , ' — Утопил. Свою жену в колодце. ...Больше всех неистовствовал сам Чугунов, он даже вприсядку про­ шелся по мастерской, хохоча и взвизгивая. — А родом ты откуда, черноглазая? —подскочил он к Лукерье. — Ты из Сибири? Что же ты молчишь, паря, мы бы с тобой уже море водки выпили. Нет, вы поглядите на эту девчурку: Русь степная, скиф­ ская, на замесе татаро-монгольском. Так ты говоришь, я похож на цыгана Гришу? — Чугунов снова зашелся в смехе, шэ вдруг оборвал себя: — А ведь это рассказ, ребята! Смешной, веселый и очень даже страшный. Рассказ о человеке, который однажды глянул на себя в зеркало и уви­ дел, что он цыган Гриша, который утопил жену в колодце! Послушай, черноглазая, а я тебя отдарю! Не откажи принять пустячок один, пора­ дуй цыгана Гришу. —Порывшись в своем рюкзаке, Чугунов вытащил сафьяновую коробочку и, не обращая внимания на увертывания Лу­ керьи, сунул в карман юбки.—Детская игрушка, не понравится — выб­ роси. А попадет в руки — вспомни Чугунова. Если жив буду —подумай, что подумается, пожелай, что пожелается, а по мертвому вздохни: мир, мол, праху, шатуну и вертопраху! Ну, прощайте, братцы-ленинградцы! Борис! Риммочка! Ксюша! Спасибо за хлеб-соль. Забегу еще, Ксю- шенька, любовь моя. И ты прощай, милая девчоночка, расти большая. Заневестишься — приглашай на свадьбу!.. 31 Никонов чуть не бегом бежал-торопился, в ушах его звучал испу­ ганный голос посыльной, сельсовета Павлинки: «Сергей Кузьмич, иди­ те скореича на пустырь, где футбольное поле. Там дед Савостин гробы какие-то выкапывает». Что за гробы? Зачем? Почему? Среди бурьяна ребятишки протоптали тропинку, две пары жердин, сверху поперечина, вот и все футбольное поле — этой тропинкой и спе­ шил сейчас Никонов. Что там стряслось? Почему Таисья Никитична послала за ним? Перебежав мостиком Ужу, Никонов уже поднимался на холм, ког­ да увидел мелькающую над бурьяном знакомую велюровую шляпу: той же тропинкой навстречу спускался Фролов. Он был по-домашнему — в простеньком пиджачке, без портфеля, но, как всегда, в коричневой велюровой шляпе, а за веревку тянул упирающуюся, со взбухшим вы­ менем козу. — Приветствую вас,—еще издали заулыбался Василий Ивано­ вич,— Встреча на узенькой дорожке, хоть дуэль начинать. У меня вот и конь... рогатый, могу стоптать. — Веселый вы человек, Василий Ийанович, все шутите. Но прости­ те, спешу... — Общественности известна причина вашего беспокойства: дед Са­ востин могилу на пустыре раскапывает. Умора: мать-покойницу, сто лет назад помершую, из-под земли выколупить собрался. 125