Сибирские огни, 1986, № 12

тачать, сани гнуть. Погост торговал с киргизами, скотину, коней держа­ ли. Как и полагалось по царскому указу, солдаты кожами, медом,^ ско­ том, деньгами взяли двойной оклад с раскольников —двойной за крещение двуеперстием, отвезли добро в крепость омскую. Только покажис^ воеводе —мало взято с недругов царских, он послал новую команду'под началом другого офицера, посуровее. Этот офицер прика­ зал всем жителям одеться в предписанную царским указом одежду: мужчинам в зипуны со стоячим красным воротником, женщинам — в опашни и шапки с рогами. А моленную избу офицер приказал обло­ жить соломой и поджечь. Только сгорела не одна моленная, а весь скит с амбарами, шорными, кузней, занялся и бор — сушь стояла, лето, в какое-то утро сгорело все поселение и большая часть бора, не оста­ лось ни щепочки. Скотины много погорело, а куда люди ушли, никто не знает. — А вы запомнили,—Никонов был взволнован,— имя патриарха? Кому было адресовано донесение чернеца? — Как же, помню, батюшка всю бумагу скопировали. Адриан —имя патриарха... Господи правый, Адриан! Глава церкви при Петре, сменивший Иоакима, последний патриарх на Руси, тайный приверженец старины, но из страха перед грозным самодержцем во всем потакавший ему. Это при нем вышел указ царский носить всем раскольникам, как печать позора, предписанную одежду —зипуны с красными воротника­ ми и шапки с рогами. Выходит, и тут, в округе ужанихинской, буйство- . вала неукротимая десница царская, и сюда она дотянулась, до границ киргиз-кайсацких! Один взмах —и четыреста душ остались без крова, без куска хлеба, без родины. Еще взмах —и нет большей части веково­ го бора! Прямо-таки ирония судьбы —эта новая встреча с Петром Алексеевичем триста лет спустя! Суждено, что ли, Никонову вновь и вновь идти по следам деяний давних грозного *самодержца, этакин юмор исторический! — А что сталось с жителями скита? — спросил Никонов. — Батюшка говорили, что после пожара они скорее всего ушли дальше, в якуты, а то и на Амур-батюшку, а сюда много позже при­ ехали другие, но тоже раскольники, может, даже из самого Кержен- ца. Нижний конец и по сю пору зовут Кержачихой, а верхний, засе­ ленный выходцами из Тамбови и Рязани,— Зипунихой. Только му­ жики, кто до работы жаден, тут быстро обживались, места у нас при­ вольные, луга разнотравьем обильные, деды выхаживали масло нео­ быкновенное, его продавали в Персию, в Европе к королевским сто­ лам требовали. Не единожды горело село и потом, но скоро отстра­ ивалось, бывало и до тысячи дворов в Ужанихе стояло, я помню: в храме нашем, что ни день,— венчание или крестины, собор _нзш был на всю округу. Мой папенька распорядились пихтовый аллей ко хра­ му высадить. Молоденькие дерева привезли издалече, посадили, освя­ тили, хорошо прижился аллей... Если чернец писал «скаску» Адриану, то начало Ужанихи где-то далеко за триста лет! Во всяком случае раскольники поселились тут ранее тысяча шестьсот девяностого года, когда Адриан был^ возведен в патриархи. Вот она, какая Ужаниха: вся история сельской сибир­ ской России от раскола, деревянной сохи, лучины и рогатины до ос­ воения космоса! _ Ужаниха,— журчал голосок Людмилы Аникеевны,— славилась осенними скотными ярмарками. К октябрю ближе подкочевывали кир­ гизы, пригоняли на продажу табуны коней, верблюдов, отары баран- ты, съезжались купцы-прасолы. Целые ряды торговые в одну ночь, как из-под земли, вырастали, в шатрах кошмовых — лабазы, лавки, цирк-иллюзион представлял, силачи боролись, хоры цыганские пе­ ли, аж до самой зимы ярмарка шумела, до самого Покрова. Я девоч­ кой была, маменька одевала меня в плисовую борчатку, шляпу с лентами, мы с няней Феклушей гуляли, гуляли... 109