Сибирские огни, 1986, № 12

— А я хотел спросить...— повернулся он к Никонову, глаза хмель­ ные, Степа еще не очнулся от своих грез.—А свеклу бегемоты едят? Вот о чем, оказывается, размышлял Степа! Мечта о директорстве захватила его настолько, что он уже разрабатывал конкретные детали своей будущей деятельности! — Свеклу бегемоты едят и, наверное, картошку. А мы с тобой дого­ воримся так, Степа. Ты напишешь не сочинение, а как бы работу научную о будущем ужанихинском парке, как ты его сам представля­ ешь. Что строить, как строить, какие деревья сажать, как сажать. В общем, помоги нам своими советами. И если работа твоя получится деловая, мы обсудим ее на исполкоме. ...Нет, не Фролов. Мелковато для Василия Ивановича сочинять анонимные угрозы: не лишен гордости, самолюбия. Тогда кто же, кто? Кому понадобилось пугать его жаканом? Не было абсолютно никакой причинной связи в событиях последних дней, из которых вытекал бы этот проклятый жакан! Или все-таки была? Но какая? Сессия испол­ кома, деньги, которые область выделила на проект, архитектор Иони- ди... Закончится урок, собрать сочинения и в исполком, посоветоваться с Таисьей Никитичной... В дверь класса громко постучали, Никонов обернулся: Надя! — Что случилось?— встревоженно спросил он, выходя в коридор. — Пеструшку забирают! —Надя запыхалась, видимо, всю дорогу от дома до школы бежала. — Кто забирает? — Дзбка Кудашкина. Деньги вернула, уведу, кричит, бычка, не про вас ростила. Добром не отдадите —сыновей пришлю... — Какая муха ее укусила? _ Ничего не понимаю,— Надя готова была расплакаться.—Кричат, тебя ругают, какие-то могилки ты у них порушил. Ждут тебя, на крыльце сидят. — Их что, много? — Трое: Кудашкина Евдокия Ивановна, это она Пеструшку нам про­ дала, бабка Федора, Федора Матвеевна, и Людмила Аникеевна. Все с палками, я так напугалась. ...В саду слышались возбужденные голоса, старушки поднялись навстречу Никонову, поклонились, но с каменными лицами, сурово под­ жатыми губами. Евдокию Ивановну Кудашкину и Федору Матвеевну, тощую, высокую, громкоголосую, по прозвищу Чапай, Никонов знал. Пристыдить пьянчужку, навести, порядок в магазине — ее дело. Ти­ мошка, юркнув за спины, быстренько сматывается, завидев Федору Матвеевну. Меньше других знал Никонов сухонькую Людмилу Ани- кеевну. Ходит она, согнувшись пополам, постукивает палочкой, но по сторонам поглядывает весело, живо. — Проходите, дорогие гостьи, в дом,— пригласил Никонов. На­ дежда Аркадьевна, хорошо бы самовар, приглашай гостей. _ В избу не пойдем,—низким,.почти мужским голосом за всех от­ ветила Федора Матвеевна и даже палкой грохнула о крыльцо. Сра­ моту твою глядеть? И чай не нужон. — Не пойму, Федора Матвеевна, за что обижаете, чем провинился мой дом? — Не понимать? — накинулась на него Евдокия Ивановна,—А в красном углу чо у тебя висится? Федорушка окститься намахнулась, да плюнула. Девка растелешенная заместо иконы, титьки наружи. И не совестно, ребятишков учишь... _ Так ведь это же святая, Евдокия Ивановна! Мария Магдалина. В Евангелии от Марка сказано. Она провожала Иисуса Христа на Голгофу, и он первой явился ей, когда воскрес. — Это знам про Марею Магдалену, а почто страмотно нарисовано? Рисовал поди партейный? Художник не русский, Федора Матвеевна. И жил давно, четыре­ 107