Сибирские огни, 1986, № 12

но для гостя по просьбе Таисьи Никитичны.— И вдруг я получаю вашу заявку на проектирование сельского парка! Деревня хочет быть краси­ вой! Честно говоря, я сначала не поверил даже, хожу по отделам, по­ казываю вашу заявку. Посмеиваются черти, а я говорю: почему бы и нет? Многострадальное село наше, еще не наевшееся после войны до­ сыта, захотело красоты! Не куску сала поклонимся, а гению, творяще­ му красоту, птичьей песне, вечерней звезде поклонимся... Перед Таисьей Никитичной стоял чайник, но не чай в нем был на­ лит, а водочка, подкрашенная чаем. Таисья Никитична подливала Иониди, он пил как-то странно, маленькими глоточками и говорил, говорил с восточной горячностью, с незабытым студенческим красно­ речием. — Города рушатся, бесследно исчезают народы, правители-повели­ тели превращаются в прах, а красота остается. Она бессмертна, пото­ му что от бога, ее чувствует и царь, и мужик, кормилец наш. Что де­ лал крестьянин-поселенец, оседая на новых местах? Прежде всего искал место для храма, и это всегда было самое красивое место в округе. Строил церковь не для того, чтобы поклоняться кумирам, но прежде всего, чтобы передать потомкам образ прекрасного своего вре­ мени, своего поколения. Посмотрите на старую Армению, Грузию, попутешествуйте по центральной России, колыбели русского народа! Не силосными башнями, не кормоцехами они манят путника, а старин­ ными храмами, часовенками, церквами... — ЦЬркву нам не надо,— сказала Таисья Никитична.—Церква — опиум для народа. Вы нам для ребятишков разные забавы, ну там беседки, качели, площадки игровые. Да чтобы подъемно было для фи­ нансов наших, мы не миллионеры. — И насчет посадок, Геворк Ильич,— сказал Никонов.—Хотя бы первую прикидку. Кое-что я бы нынче посадил уже с ребятами. Сосна очень хорошо принимается в предзимье. —; Нет, вы чудные ребята! — рассмеялся Иониди.— Еще и проекта нет, а они уже сажать. Что сажать? Где взять? Да вы что? Государственный аппарат — машина большущая! Чтобы поставить в свой ряд вашу идею, должны прокрутиться сотни колес и колесиков/ повернуться десятки шестеренок, сработать — плюс-минус — масса тумблеров. Проект сочинить —это же десятая доля. Главное —утвер­ дить его. Я часто думаю, проект составляется для того, чтобы его ут­ верждать. Вам, я вижу, не смешно, и мне не очень смешно: санэпидем­ станция, трест очистки, охрана природы, госбанк, отделы, подотделы, почта, телеграф, авиация, милиция, ГАИ — резолюции, решения, согла­ шения... Но вам повезло, дети мои, я, Геворк Ильич Иониди, загорелся вашей идеей, а нога у меня легкая, язык подвешен хорошо, так что вашу руку, бесценная Таисья Никитична, и вашу, Сергей Кузьмич. Посадки? В конце сентября можете приступать. И план набросаю — первый прикидочный, и грузовик пятилетних лиственниц и липок, гиб­ ридных, районированных, пришлю. Перед поездкой к вам перекинулся словечком с лесхозом. У меня там друг, однокурсник, Витя Борщев, хо­ роший человек. Он обещает машину саженцев. Ему ваша идея тоже приглянулась. Так что ждите осени, готовьтесь и начинайте с богом! Это же говорил архитектор и на сессии. Депутатам-крестьянам Иониди понравился молодым своим задором, искренностью. Ему не бы­ ло еще и тридцати, держался он по-студенчески открыто. Сессия про­ голосовала единогласно, воздержался один Фролов. ...Седьмой «а» прилежно скрипел перьями, не скрипел лишь Степан Казанцев. Сначала он возился за своей партой, что-то искал в портфе- лишке, потом круглыми, цвета весеннего неба глазами уставился в ок­ но, да так и замер. Глубоко задумался сочинитель, какой-то крест ему странный примерещился в зарослях лебеды на пустыре... Никонов подошел к парте Степы. Листок для сочинения был девственно чист: проблем социальной несправедливости, поднятых Толстым в рассказе «После бала», он пока не касался, занятый другими изысканиями. 106