Сибирские огни, 1986, № 12

то радуясь,— велюровая шляпа на затылке — и зачем, почему расска­ зал Никонову о банковском кредите на строительство нового телятника? Косность захолустной психологии: если не я, не мое, то не бывать тому! О чем бы ни заговаривал Никонов, что бы ни предлагал по благо­ устройству села, Фролов обрывал его: «Трудовые деньги не на финти­ флюшки, в дело пущать надо!» Он ожесточенно сопротивлялся реше­ нию колхозного правления финансировать строительство этого вот моста, по которому теперь каждое утро шествует со своим портфелем. «Финтифлюшками» называл тротуар на улице Школьной, за кото­ рый так долго ратовал Никонов. «Ковровые дорожки положить, как для прынцев крови!» — острил он, имея в виду учителей и детей. Как бы то ни было, дощатый тротуар на Школьной лег, вскорости загаженный, истоптанный скотиной, перееханный тракторными гусени­ цами, однако, вопреки упорству ретивого главбуха, он был, служил свою службу, и либо один хозяин усадьбы подладит-подновит соб­ ственной доской, поскребет коровьи лепешки, либо другой подсунет коротыш-бревно, топором потюкает. Сделали и этот подвесной мост-переход, изогнувшийся над Ужой, недалеко от того места, где тонула Марина. Вдоль перил натянули сеть проволочную, чтобы никто из малышей в половодье не свалился в пучину, и ребятня с утра до вечера гомонит над Ужой — приглянулся мост для всяческих игр — видна с моста вся долина Лебедь-речки, сверкающие под солнцем, залитые полой водой луга, сизые степные дали. Да и взрослый остановится, оглянувшись окрест, улыбнется своему сокровенному. Запомнился этот день Никонову —день открытия движения по новому мосту. Таисья Никитична пригласила его в сельсовет, усадив напротив, сказала: — Есть мнение, Сергей Кузьмич, рекомендовать твою кандидатуру в списки кандидатов в депутаты Совета... Вот уж чего не думал —не гадал услышать Никонов! Молчал рас­ терянно, а когда пришел в себя, первым порывом было отказаться сразу и решительно. По случаю открытия моста Таисья Никитична пригласила Никонова в сельсовет на малый исполком, как она выра­ зилась. У окошка возле кадки с фикусом сидели, покуривая, оба пред­ седателя колхоза, новый и бывший —Алексей Иванович. — Ты человек ученый, со словом,—сказала Таисья Никитична.— Народ тебя слушает. — Помочь народу надо, Кузьмич,— сказал Алексей Иванович.— Ты давно не чужой на селе. Когда-то в детских мечтаниях видел Никонов себя ученым, орато­ ром. Общественным деятелем, депутатом в роговых очках, поспешаю­ щим к роскошному лимузину, с портфелем тоже видел себя, и вот когда эти наивные грезы рассеялись и забыты, детская мечта сбывается. Проказница-судьба позабавит иногда развеселой шуткой! Ну что ж, войдем в игру в качестве общественного деятеля сельско­ го масштаба. Игра? Ирония судьбы? А игра ли это? Нет, Ужаниха не игра. Ужаниха — судьба. Здесь его дом, семья, здесь он нашел люби­ мое дело, нашел себя как человека, как личность, познавшую великое счастье СОЗИДАНИЯ— И след ли ему,.молодому, полному сил человеку, оставаться в сто­ роне от жизни села, нелегко встающего на ноги после военного лихо­ летья, и не попытаться внести и свою долю в самое высокое СОЗИДА­ НИЕ — сделать жизнь людей человечнее, богаче духовно? ...Как же все-таки с письмами? Кто автор? Если судить по сегод­ няшней встрече на мосту, ехидному намеку: «Зачем я шел к тебе, Рос­ сия?», с трудом скрываемому торжеству, все-таки он, Фролов! Изменил почерк, нацарапал про красного петуха и жикан и наслаждается эффектом — пусть подрожит от страха «интеллигенция»! Никонов вытащил из кармана листки, развернул, сличая тексты 103