Сибирские огни, 1986, № 12

дожидается его у калитки кошевка с тулупом: «Съезди, Кузьмич, в бригады — Салово, Куртуково, Заречное. Давно никто не бывал, ждут люди». Как откажешь? Бригадные деревни — глубинка глухая, не везде радио, а в Заречном с лампами сидят, не дошло еще электричество. Собираясь в Ужаниху, Никонов твердо решил: ни во что не вмеши­ ваться, никакой общественной активности! Школа, сад, книги, жизнь тихая, обществу не приметная, боже упаси, нажить и в селе врагов, хватит ему Ленинграда!.. Нажил и здесь, а вражда их с Фроловым началась в тот день, когда Никонов чуть пониже омутка, где купаются сейчас дети, вытащил из речки пятиклассницу Марину. Летом Ужа, давшая имя селу, неприметно петляет от омутка к омутку, но весной, в половодье, речонка наливается шальной силой — валит валом, смахивает бани, мостики-времянки, гуляет по огородам; иной рыбак прямо с крыльца бросает наметку, выхватывает щук, на­ лимов. Ребятишки Кержачихи, чтобы не делать с сумками пятикило­ метрового крюка, переправляются через разбушевавшуюся Ужу на подручных средствах — плотиках, досках, сорванных плетнях. В тот день Маринка, возвращаясь из школы, тоже пыталась на плотике пересечь клокочущий поток, но соскользнула с бревешек вместе с портфелишком, ее потащило прямо на суковатую, всю в бурунах и пене коряжину. Сбросив пальто, Никонов едва успел выхватить дев­ чонку из мутного водоворота у самой коряжины. Фролов тоже оказался поблизости, рыбачил наметкой, но сделал вид, что ничего не видит. Правда, потом выловил наметкой кепку Никонова, перекинул на другой берег. Правление колхоза на свои отчетно-выборные собрания пригла­ шает депутатов, и Никонов, поднявшись на трибуну, рассказал об этом случае. — Не времянки из жердей, а мост нужен. Настоящий, на бетонных сваях. Нельзя же топить детишек, не котята же — ваши дети... — А оно это... чего мелочиться — мост на сваях! — ерничая, сказал Фролов.— ГЭС надо ставить на Уже. Плотину бетонную отлить, ко­ рабли-пароходы из Кержачихи в Зипуниху пойдут. — Когда чужой ребенок тонет,—не утерпел Никонов,— можно и отвернуться, в Другую сторону смотреть. Я не про вас, конечно, Васи­ лий Иванович: когда Маринка тонула, вам не до того было, вы нали­ мов ловили! Вот оно! С этого и началось: по залу прокатился хохот, шея главбуха налилась кровью. На другой день на селе только и разговору было, как Василий Иванович налимов на кукане пересчитывал, когда Маринка тонула. О том, что в Ужанихе в половодье тонут дети, напи­ сал в отчете с собрания корреспондент районной газеты, не преминув саркастически изобразить прогуливающегося по берегу члена правле­ ния главного бухгалтера колхоза Фролова —нет, такое Василий Ива­ нович не мог простить! Терпеливо ждал случая, чтобы публично поста­ вить Никонова в глупое положение, съязвить, зло пошутить. Ради этого не пропускал ни одной лекции Никонова, старался подловить его на каверзных вопросах: «Философ Диоген жил в бочке. А куда он, прошу объяснить, по малой нужде бегал?» Или нарочно перевирая: «За что художник Гоген откусил художнику Ван Гогу пол-уха?» У Фролова было восемь классов, читал он, главным образом, жур­ нал «Огонек», и Никонов без особого труда разгадывал его каверзы. Отвечал спокойно, как на уроке, тоже с шуточками, и это больше всего злило главбуха, слывшего на селе за человека обширного ума, начи­ танного. На селе, как на корабле, от врага не спрячешься. Похоже, Василий Иванович сегодняшней встречи искал, может быть, нарочно сделал крюк, чтобы фарисейски пожать руку Никонова. Он, прямо-таки чему- 102