Сибирские огни, 1986, № 12

Никонов лежал на спине с открытыми глазами, смотрел на звезд­ ное небо и видел уже подросший, буйно зазеленевший молодой парк и себя видел, идущим по аллее, но не одного, а с маленьким человеч­ ком, который держался за его руку и что-то там внизу говорил, ло­ потал... Да, и это БУДЕТ — маленький человечек у них в доме. Неде­ лю назад Надя сказала, что она будет матерью, а он, следовательно... Ошеломленный новостью, Никонов схватил Надю на руки, не зная, как еще выразить свою сумасшедшую радость, свое ликование. Ему казалось, у него столько силы, что он мог бы унести жену на край земли!.. Сын! Как это будет? -Никонов попытался говорить о нем с Надей, но она сказала, что старухи не советовали говорить о НЕМ, чтобы не накликать «сглазу». Надя совсем деревенская стала, и он один думал о НЕМ, молчал о НЕМ и уЖе строил о НЕМ планы великие, ведь с НИМ в малом мире их семьи появится новый мир, новая в их доме вселенная! Счастье, видно, как и беда, не приходит в одиночку. Что за уди­ вительное лето выдалось: судьба решила ошеломить его своей щед­ ростью — расцвела и третий день цветет роза-ругоза! Нежнейший аро­ мат розы растекается утрами по саду, он слышится на веранде, во всех комнатах. Аромат настоящей розы, только чувствуется в нем что- то терпкое, резкое, какая-то нездешняя горькая прохлада. Угадывают­ ся шорохи волны, бегущей по прибрежному песку, вскрики бакланов, видится завораживающее безбрежье моря... В первое утро расцвели сразу четыре бутона, они качались розо­ выми мотыльками на опушенных белым веточках. Боясь спугнуть их, Никонов присел возле жернова, закрыл глаза, отдавшись радости мгновения. Благодать забвения? Да, наверное, это тихое счастье, ко­ торое Никонов сейчас испытывал, сидя возле жернова с цветущим ку­ стиком, и есть благодать забвения, таинственная сила розы-ругозы, о которой писал Сергей Сергеевич. Сам Никонов легко поверил в чудесную легенду: что ж, благодать забвения снизошла на него. Настоящее давно застило прошлое, раны обид зарубцевались, отболели. Вот оно, его настоящее,—ничего нет в нем громкого, великого, но все в нем сделано его руками, не по чу­ жим подсказкам, а по законам понимания им ДОБРА и ЗЛА, смысл которого — НЕ БОРЬБА, НО СОЗИДАНИЕ!.. Нет, он не забыл Ленинград, Татьяну Исаевну, Виктора Николае­ вича, Женю Воробьева и Сашу Аксенова, но ни на кого ,не помнил зла. Кто-то из его сверстников, наверное, давно доцент, может быть, профессор даже, и «фолианты», видимо, есть, но что это против счастья жить, просто жить?! Его карьера —никакой карьеры! Быть счастливым человеком — вот его карьера, его призвание! Никонов так и не уснул и, когда забрезжило, вышел в сад, скло­ нился над жерновом с розой-ругозой. Еще три бутона распустились! Цветы повернули золотые свои зрачки на восход, неведомо как дога­ давшись, откуда взойдет солнце, но уже устремляясь ему навстречу! Ну вот и славно,— растроганно сказал Никонов.— Осенью собе­ рем семена, вырастим рассаду, из нее высадим целую куртинку. Посе­ лятся в ней птицы, зажужжат шмели и пчелы, это и будет сотворе­ ние новой красоты! Он сходил на ручей, полил розу-ругозу, сам умылся и, умываясь, почувствовал холодок в груди. Письмо! Он забывал о нем, иногда не вспоминал целый день, но вдруг, вот как сейчас, в самое доброе мгно­ венье, укалывало в груди — письмо! Неделю назад из ящика на ка­ литке он вытащил свернутый из тетрадного листа треугольник, на­ подобие тех, что приходили с фронта. Ни штампа, ни адреса, «Учи­ телю» и одна фраза: «Друх уймися а то кабы Краснова питуха добры люди не пустили». Красный петух — это кто-то грозил поджечь его дом! Кто и за 99 4*