Сибирские огни, 1986, № 11

* * и Как у зеркала весел овал. Кто-то жил. Перед ним ликовал. Вот и белое платье. Но впредь никому-то его не надеть. Проплывает овал в небесах — серебрится роса на лесах. Говорят, это вышла луна. Ну и что ж, пусть гуляет она. Пусть посмотрит пуна с высоты — ходит май, рассыпает цветы. Платье белое было — н нет. Только след от него, только след... * * * Повязала платок до бровей. Ей сказали: — Не модно. — Что ж,— вздохнула,— прошедшей моей жизни это угодно. И — пошла. Но повсюду в пути, явным было иль мнилось, молодое, где вместе идти, хоть и шло — сторонилось. Размотала платок: «Нет, так нет, пусть все будет, как было...» И услышала: — Сколько ж ей лет! Хоть бы космы прикрыла!.. * * * Что увиделось вдали, навсегда запомнить мне бы: горстка света — от земли, меньше горсточки — от неба. Ускоряя ход колес так, что время грохотало, век привез нам, век увез и немного, и — немало. Долгим эхом повторен встречи голос и разлуки — прокатившихся времен замирающие звуки. В дальнем отблеске дрожит, что когда-то расцветало. другим принадлежит. И — тебе принадлежало... * * * Загудели деревья. — О чем вы горланите в парке пустынном! — Подпирая друг друга плечом, мы поем о былом, о былинном. — Отчего же ночной темноты ждали вы) Раньше петь не хотели! — Мы не ждали. Но, значит, и ты в шуме дня не услышал. Мы — пели... * * * Чего бы проще, кажется: их — двое. Н е ­ друг на друга. Так зашлись в борьбе, что ни один не борется с собою, заботятся — лишь каждый о себе. Что отстоять, чему противоречить — обоими рассчитано вперед. Здесь вряд ли можно что очеловечить. Борьба такая злость лишь признает. Когда, с чего она взяла начало! Не там ли, где военная зима, закаливая мужество, крепчала, мешала с кровью снег, сводя с ума! О, нет,— не тамі Где вместе, всей страною, шли в бой — и победили оттого, господствовало, помнится, иное: «Один — за всех, и все — за одного!» Откуда жеі От вихрей импорт-моды, ' с треть века продолжающей набег, внедряющей модель своей «свободы», где тот, кто без «фирмы» — не человек! От прочего ль, чего еще немало на уровне плохого ремесла, где правда вроде правдой и бывала, но, вместе с тем, еще и ложь несла! Не разобраться в сложном, да и скрытом от полной правды, чувстве правоты.