Сибирские огни, 1986, № 11

— В открытую так в открытую. Поехали.— Евгения Аркадьевна со­ гласилась не потому, что ей куда-то хотелось ехать или закралась бо­ язнь. Ей бросили вызов, она его приняла, не в ее правилах уклоняться от противоборств. Машина ждала у подъезда. Служебная «Волга» Вацлава Петрови­ ча. Как будто ничего и не изменилось. Та же машина, тот же шофер — рыжий хитрован Шкилев, те же почести. Сели на заднее сиденье. Гово­ рили тихо, по-свойски, так, чтобы не насторожить вечно сующего нос не в свои дела Шкилева. Не чуя ничего для себя интересного, шофер сосре­ доточился на дороге и собственных мыслях. — Так... так... задумала лишить меня' детей,— спокойно сказала Евгения Аркадьевна,— Это надо понимать как сведение счетов. — Милая, какие счеты? Счета оплачены. Вацлав получил свое, ты свое. Поговорим о другом, ты всерьез рассчитываешь на Зукаря?— Ан­ гелина Петровна осведомилась небрежно. Что бы она ни делала, что бы ни говорила, все у нее выходило как бы между прочим, но «между про­ чим» она и ответила и перевела разговор на другую тему. — Зукарь?! На что я могу рассчитывать? — притворно удивилась Евгения Аркадьевна. — Как самое малое — выйти за него замуж. — Я же вдова, мне не пристало и думать об этом,— слукавила Ев­ гения Аркадьевна. — Ты права, не пристало, но думаешь именно об этом. — Собираешься воспрепятствовать? — О нет, содействовать, и только содействовать. Когда с ним бу­ дешь расписываться, я не возражаю стать свидетельницей с твоей сторо­ ны. — Чем обязана честью? — Во-первых, хочу посмотреть, что из этого получится, а во-вторых, с тобой и Зукарем лучше плохо дружить, чем хорошо враждовать. — С одной мышки три шкурки: забрать у меня детей, остаться в приятельницах да еще завести в друзья Зукаря.— Евгения Аркадьевна задумчиво, с деланной укоризной покачала головой.— Может быть, сле­ дует знать и меру? — Одну шкурку возвращаю. — Какую! — Дети твои, и они останутся с тобой, тут уж ничего не поделаешь. Но от дружбы со мной ни ты, ни Зукарь не отказывайтесь,— сухо отве­ тила Ангелина Петровна. — Заморочила голову. То грозишься забрать детей, то на ночь гля­ дя везешь неизвестно кудй, то набиваешься в приятельницы. Не будет ли проще: сказать, чего от меня добиваешься и что все это значит. — Профессиональный эксперимент: изучаю человеческую психи­ ку в экстремальных условиях. Все-таки я журналистка, моя страсть коллекционировать чужие страсти. У Евгении Аркадьевны от выходок и словесных пируэтов Ангелины Петровны начала разламываться голова. К тому же и мутило от табач­ ного дыма, даже в машине Ангелина Петровна непрестанно курила, вы­ таскивая из пачки одну за другой папиросы, два-три раза глубоко затя­ гивалась, сминала папиросу, доставала новую. За полчаса езды опусто­ шила! полпачки «Беломора». Наконец попросила шофера остановить ма­ шину. Вышли на мороз. Холод не давал времени на раздумья. Евгения Аркадьевна пошла следом за Ангелиной Петровной, не зная, куда, но сосредоточиваясь, собираясь с силами, мыслями, волей, готовясь в лю­ бом случае дать отпор, не уронить себя в чьих-то притязательных гла­ зах, представляя неизвестное если не забавным, то занятным. Когда догадалась, куда попала и к кому, оказалось поздно, отступ­ ления не было. Попала в дом покойной секретарши. Еще не открыли дверь, она уже не сомневалась, кто в этой квартире проживает. Отвра­ тительно-приторные, отвратительно-сладкие запахи, тлен разрушения пробивается и за порог, мертвые всегда выдают себя, вне зависимости 63