Сибирские огни, 1986, № 11

С навеса над крыльцом лило, в водосточных трубах гудело, тополя на Охтинском кладбище сверкали под дождем, в лужах вспухали пузы­ ри —к дождю! А он и не переставал. И вчера лил, и позавчера, в лужах круглыми фонариками зажигались пузыри —опять к дождю, ох, уж этот Ленин­ град! — Дождик, дождик, пуще! —сказала Лукерья и, накинув на голову капюшон, сбежала с крыльца под дождь. ѵ Домой! Сейчас в предварительную кассу, купить билет на после­ завтра. Еще утром прочитала на доске приказов объявление: первому курсу белить общежитие, а вечером —уборка и благоустройство двора главного учебного корпуса. Ее прямой сто шестнадцатый отправляется поздно вечером, значит, она успеет на него, прощай, Питер, здравствуй, роднулька моя Ужаниха! Лукерья соскучилась по матери и очень-очень по Сергею Кузьмичу. Вот что она сделает: в первый же день придет к Никоновым и пригла­ сит Сергея Кузьмича на Лебедь-речку. Рыбачить! И пусть Надежда Ар­ кадьевна сколько угодно поджимает губы и кутается в шаль. Пусть это будет ей маленькой местью за то, что когда-то погладила Лукерью по голове, пожалела деревенскую девочку-дикаря: паровоза не виделаі Видела! И то ли еще будет, Надежда Аркадьевна! Все ужанихинское отсюда из Ленинграда казалось Лукерье дале­ ким, немножко смешным, даже милый Сергей Кузьмич со своими проро­ чествами. Нет, не обидел, не погубил ее, Лукерью Гусеву, город Петра! Ничего с ней плохого не сделалось, и не такая она ворона-тихоня, чтобы дать себя в обиду! Вот она, зачетка, поглядите, если охота, кругом — пять! Льет ленинградский нескончаемый дождь, лужи кругом, а у нее самый счастливый день! У газетного киоска Валера читал под дождем газету. — Поздравляю, —сказал он. — Я же говорил, пятерка! Ты на вок­ зал? Я тоже на вокзал, провожу тебя. — Сама дорогу знаю, — рассердилась Лукерья. —И вообще до сви­ данья... до осени. Она повернулась и пошла, чувствуя у себя на спине обиженный взгляд Валеры, ей стало его жаль. Такой удивительный день, сегодня со всеми хотелось быть доброй, щедрой, как была добра к ней судьба весь этот год в Ленинграде. — Ладно, проводи, если хочешь,— разрешила она.— Только не сейчас, я же в очереди буду стоять, а послезавтра. Приходи на вокзал. А как вернешься? Поезд мой ночью, автобусы ходить не будут. — А я люблю пешком, —сказал Валера. —Идешь, воздухом дышишь. 19 Билетов на сто шестнадцатый не было, Лукерья уже повернулась уходить, но окошко открылось, кассирша сказала, есть одно место в об­ щем вагоне. Несколько человек кинулись с протянутыми деньгами, кас­ сирша взяла десятку Лукерьи, спросила, докуда билет... На Невском зонтики, зонтики, лиц не видно, колышутся одинаково черные зонтики, похожие на летучих мышей. Дождь не перестает, брон­ зовые спины коней на Аничковом мосту лоснятся, по Фонтанке плывут круглые фонарики пузырей — к дождю! Целый день везения —Лукерья шла и смеялась: такое может быть только в Ленинграде, в лучшем городе мира! Но домой, домой, прощай­ те, бронзовые кони и дожди ленинградские! До сентября! Цветет уже калина в бору, коростели кричат на Карачуновом болоте, господи, со­ всем другой мир, где ты, родина моя, не приснилась ли? Пообедать где-нибудь, побродить на прощанье по городу, в кино даже успеется —до вечера далеко. Собраться ей — что нищему подпоя- 41