Сибирские огни, 1986, № 11

— Ид-ди, д-деревня. Гуляй!.. Отдыхаю я... — Ольга, имей совесть. Убери... своего... — Болею я. Поймите вы все, я больная, —захныкала Ольга.— Видеть никого не хочу, надоели, надоели... — Кто надоели? Кто отстаньте? —В горле у Лукерьи пересохло, ее трясло.—Ты уберешь своего хахаля? Я тебя, кобыла гладкая, спра­ шиваю. Ты больная?! А ну, вытряхивайся из постели, кобыла нежере­ бая! И, не помня себя, дико взвизгнув, кинулась к Ольгиной кровати, сорвала одеяло, скомкав, швырнула на пол, принялась остервенело топ­ тать его, бессмысленно выкрикивая; — Больная? Кто больная?.. Ты, кобылища, больная? Ольга, пытаясь прикрыться, унырнула под матрац, но матрац взвил­ ся полосатой птицей, полетел к порогу. Закрываясь руками, Ольга ка­ талась на голой сетке. — Не визжи! — топая ногами, визжала Лукерья. Вдруг она увидела Васю, он поднялся и сидел на кровати, с ужасом глядя на беснующуюся Лукерью. — А ты, хомяк, разлегся... —Отступила для разбега и, метясь по- бараньи головой, ринулась на Васю, вцепилась в волосы, сошвырнула на пол. Вася кубарем покатился к шифоньеру. — Деревня?— выкрикивала она, гоняясь за Васей на четверень­ ках. —Кто деревня? Я деревня?.. Испуганно хрюкая, Вася открыл головой дверь, застучал коленками в коридоре. Полуголая, в одной комбинации выпорхнула и Ольга, сронив по дороге компресс. Лукерья кинулась было вслед, но, споткнувшись о матрац, приня­ лась его пинать, будто это была сама Ольга. Не зная, что сделать еще, схватила свою постель, кинула на Ольги­ ну кровать, села. Ее колотило,зубы стучали. — Вот, — сказала она неизвестно кому.—А чего они... И заплакала. Лежала одетая поверх одеяла, дрожала от страха: что натворила! Драка, х-улиганство, приедет милиция, увезут. Из института исключат, в тюрьму посадят. Сунула голову под подушку, затаилась,'вздрагивая от каждого звука в коридоре. Так и уснула, не раздевшись. В новых туф­ лях на ногах. Кто-то тронул ее за плечо, Лукерья испуганно вскочила. - 1- Доброе утро! —сказала Зельма. —Хочешь кофе? В цветастом халате, надушенная, причесанная Зельма держала на блюдечке чашечку дымящегося кофе. Ничего не понимая спросонья, Лукерья ошарашенно смотрела на Зельму, вдруг вспомнив весь ѵжас вчерашнего. Но в комнате было прибрано, постели застланы, на стбле чистая скатерть. — Ты в обновке, поздравляю, —улыбнулась Зельма. —Прелестные туфельки! Вчера она даже не повернулась, вспомнила Лукерья, читала книгу. — Выпей глоточек, бразильский. —Зельма помешала ложечкой в чашке, протянула Лукерье. — Хочешь, сегодня вечером поужинаем вмес­ те? Эдик приехал, приглашает нас обеих. При чем тут Эдик, ничего не понимала Лукерья. Прислушиваясь, ждала: застучат в коридоре сапоги, распахнется дверь, спросят: кто тут Гусева Лукерья? — Я... я не знаю, —заикалась она: —Зельма, а Ольга не нажало­ валась? — Кто? Ольга? —округлила Зельма и без того большие глаза цвета морской волны. —Ольга нажаловалась?! Да они с Васей в коридо­ ре стоят и трусятся. Я со смеху помру: Васькина голова стучала по полу, как кастрюля! Поздравляю тебя, Алинка, какой ты молодчина! Лукерья разинула рот: с чем поздравляла ее Зельма? 37