Сибирские огни, 1986, № 11

ный дом, очень похожий на барак. — Поживи пока без жены,— сказали ему.— Построим что-нибудь, дадим жилье. Ему исполнилось .34, ей — 26. Все у них получалось на зависть складно, ду­ шевно, весело. И вдруг это вынужденное холостячество. Короткие, обжигающие душу письма. Редкие ' телефонные разго­ воры. Нет, она не упрекала. Не сетовала. Лишь тосковала и ждала. А рождающийся нефтепромысел требо­ вал уйму сил и времени. Евгений Павло­ вич являлся на работу й семи утра, воз­ вращался в барак поздно ночью, и все равно столько оставалось недоделанного, нерешенного, что при одной мысли об этом кружилась голова. На гусеничных вездеходах он мотался от буровых к до­ жимной, оттуда на трассу строящегося нефтепровода. Легкая, верткая, сильная АТЛ перескакивала болотные кочки, та­ ранила чахлое мелколесье. Вот только гусеницы то рвались, то увязали в снегах либо в торфяном месиве. И...— стоп ма­ шина. Ноги в руки и на своих двоих. Голодали. Промокали и промерзали до печенок. Но... вперед, вперед и вперед... Через полгода ему выделили квартиру в только что построенном деревянном без удобств двухэтажном домике. Приехала Тамара, устроилась топографом в то же объединение. — Чудо домостроения,— смеялась Та­ мара, указывая на высунувшееся из стены острие гвоздя, который забивали в соседней квартире. Они разговаривали шепотом: каждое громко сказанное слово слышали сразу во всех смежных квартирах. Если ветер дул в окна, лучше было не снимать свите­ ра и валенок. Но работали Тамара и Евгений увлечен­ но и много. И чем больше делали, тем больше оставалось недоделанного. Евге­ ний Павлович старался помочь жене по дому, принять на себя хоть часть изнури­ тельно бесконечных хлопот: принести во­ ды и дров, вынести мусор, постоять в оче­ редях за продуктами. Мужнины заботы Тамара принимала с благодарной улыбкой, но норовила сде­ лать все сама. А зимы в Сургуте — лю­ тые, от мороза белел и крошился металл. Весенние ветры — пронзительны и студе­ ны. Осени— затяжные, сырые и холодные. С северной природой шутки плохи, тут воистину «береженого бог бережет». Та. мара пренебрегала этим ветхим заветом. Север нанес Тамаре жесткую отметину: молодая женщина простудилась, тяжело заболела. Медики единогласно решили: немедленно уезжать, менять климат. Вра­ чебный приговор Тамара скрыла от мужа, но болезнь скрыть не смогла. — Почему молчала? — укоризненно спросил он. — Ты здесь нужен...— Вздохнула,— Очень нужен... — Сумасшедшая...— Нежно обнял жену за плечи.— Завтра же договорюсь с объе­ динением, и с главком. Он и в самом деле был здесь очень нужен. Целый год ушел на переговоры. И только когда болезнь жены стала оче­ видно прогрессировать, его, наконец, ото­ 136 звали в Тюмень, назначив начальником отдела разработки главка. Потом, в целях укрепления связи с наукой, Евгения П а в ­ ловича направили на работу в Сибирский научно-исследовательский институт неф-> тяной промышленности. Здесь он стал кандидатом наук, и вот уже пять лет возглавляет полуторатысячный коллектив ученых, которые держат в руках лоцию сибирской нефти. Он — невысок, подобран, пышные вол­ нистые, по определению жены «есенин­ ские», волосы. Глаза голубые, задумчивые, но не грустные, а яркие, с притягива­ ющим молодым просверком. Голос — соч­ ный, глубинный. Об институтских делах Евгений Павлович говорит азартно, убеж­ денно и громко. А вот о себе, о своем вкладе в разработку нефтяных месторож­ дений Западной Сибири... Тут приходится из него вытягивать каждое слово. 2 Первая забота института — подготовка технологической схемы разработки новых нефтяных месторождений... Технологическая схема — не фотогра­ фия, не паспорт месторождения. Не рент­ геновский снимок... Сперва создается ге­ ологический фундамент схемы, т. е. ге­ ологическое обоснование институтским ре­ комендациям. Для этого нужно ответить на многие, очень сложные вопросы. Ка­ кие нефтеносные пласты присутствуют на этом месторождении? Их распространен­ ность? Прерывистые они или монолитные? На какой глубине залегают? Толщина пластов? Что за нефть в них? Ее подвиж­ ность? Наличие газа? Это лишь малая часть вопросов, не ответив на которые нельзя составлять технологическую схему. А ведь ответы-то находятся под землей, на глубине от по­ лутора до двух с половиной километров. Но эти сведения — всего лишь фунда­ мент, начало технологической схемы. Затем устанавливается сетка разбури­ вания. Принимается решение, какие пла­ сты вскрывать и как: одной или несколь­ кими скважинами? Определяется коли­ чество нагнетательных и добывающих скважин на месторождении. Устанав­ ливается давление, режим отборов с каж­ дой скважины и со всего месторож­ дения. Потом график разбуривания. План добычи. Словом, технологическая схема__ это генетический код, который предопре­ деляет облик, характер и продолжитель­ ность жизни любого месторождения! Прости, читатель, за нагромождение специальной терминологии. У человека, далекого от нефтяных дел, это непременно вызовет раздражение. Но как истолковать суть технологической схемы, над которой'* НИИ работает полтора, а иногда и два года? Подумай только: два года! Но и это еще не все. Подготовленную НИИ технологическую схему пускают в жерно­ ва всевозможных обсуждений. Спррва на ученом совете НИИ, затем на техсо- вете НГДУ, в объединении, в главке, на экспертной комиссии министерства, в Центральной комиссии по разработке. И, наконец, на коллегии министерства.