Сибирские огни, 1986, № 11

то каждый спешил открыть дверь первым. Опередила всех Евгения Аркадьевна, в малом, но выиграла. Как сказать: жданные — нежданные гости явились? И гости ли? На пороге стояли детишки Евгении Аркадьевны — Вацик семилетний и шестилетняя Женечка, а с ними Рагунцев Андрей Андреевич и Свет­ лана Лаганова. — А мы от папы,— с места в карьер заявила шестилетняя Женеч­ ка, девочка решительная и своевольная, выдавшаяся в мать характе­ ром и тайно любимая больше, чем спокойный, уравновешенный Вадик. Девочка и сейчас стояла живая, игривая, несмотря на заметный страх, не в пример Вадику, бесстрашному, нелюдимому, не по-детски угрю­ мому. — Откуда? Откуда? — не доверяя дочери, спросила Евгения Ар­ кадьевна. — От папочки,— снова опередила всех Женечка и глянула на Ла- ганову, дабы та подтвердила. — Все мы от Вацлава Петровича,— взахлеб начала рассказывать Светлана Лаганова.— Ой, знали бы вы, сколько народу-то, сколько на- роду-то и студентов, девушки —•так те ревут, и я, за компанию, всплак­ нула. И Женечка плакала. А у Вадика маленького ни слезинки, он ка­ менный. Ну, как отец, нет-нет, что это я, как мать, нет-нет, как мать и отец, вместе взятые. Вы ведь, Евгения Аркадьевна, так похожи с Вац­ лавом Петровичем. А цветов, а цветов — море! И где только посреди зимы цветы достают... Даже мне, посреди зимы, в премьеру, столько цветов не дарили. Вот я и подумала: где уж мне до Вацлава Петрови­ ч а— надо же! — такая к нему любовь, такая любовь! И нам всем где уж до Вацлава Петровича! А ученых сколько понаехало... Кого там только нет? Все там есть, кроме вас, Евгения Аркадьевна.., — Постойте, не верещите,— прервала Евгения Аркадьевна, обра­ тилась к Рагунцеву, не беря в расчет легкомысленную Лаганову — мисс Томпсон.— Кто вам позволил, кто вам дал право тащить моих детей на это представление? — Как это позволил... —опешил Рагунцев. Деликатный мавр по­ краснел до седых волос. — Я позволила,— вмещалась, вступаясь за Рагунцева, Ангелина Петровна. — И я позволил,— сухо, категорично поддержал Петр Игнатьевич. — Они, они позволили,— вставил, появившись словно из-под зем­ ли, Пумпянкин. Разряд грозовой опалил пушиночки на верхней губе Евгении Ар­ кадьевны, заблестели они пронзающе — и горе, горе тому, кто не с ней, кто против. — У кого вы позволения спрашивали? — беспощадно-металличе­ ским голосом Евгения Аркадьевна разносила Рагунцева. —У той, кото­ рая спит и видит меня рядом с осрамившимся муженьком. Мало ей меня в сраме с братцем сравнять, но и детей моих в грязи вымарать взду­ малось. Экий вы неразборчивый, Андрей Андреевич! Да еще отца ее приплели, проповедника, моралиста доморощенного. Он же сыновий срам в благодетель обратил, он же в грязи сына, как в славе купается, он же в молодости все тюрьмы обошел, он же за уголовщину сидел, а сейчас невинно пострадавшим прикидывается, под сурдиночку прики­ дывается. Что хотите — то и думайте, но не верю в невинность тех, кто нынче в святые записался. Не верю...— Не знала меры Евгения Арка­ дьевна и знать не хотела, не знала пощады — и щадить никого не со­ биралась. Лица присутствующих окалило белизной, даже не понимавших тя­ жести обвинений семилетнего Вацика и шестилетнюю Женечку, ее де­ тей — одной ветвью от дурного корня Полонских, той ветвью, которую она намеревалась в детях напрочь истребить, испепелить и пустить по ветру. Единственным человеком, сохранившим спокойствие, оставалась Ангелина Петровна, перехватившая руки — крест-накрест — в запясть- 114