Сибирские огни, 1986, № 10

брезгливо переживающему мужскую немощь. Брезгливость Евгении Аркадьевны была столь велика, что, не обнаружив на голове Пумпянки- на волос, она стащила его с себя и с кровати за уши, отталкиваясь не только руками, но и ногами. За высокими, трагедийными словами скоро и неожиданно последо­ вал низкопробный фарс. Да и чего можно было еще ожидать от этой лживо-трагической актрисочки, сорвавшей вчера не ей причитающиеся сумасшедшие аплодисменты, от той, Для которой она в высоких сферах пробила роль потаскушки мисс Томпсон. Но Евгения Аркадьевна не ве­ рила в случайность, однако верила в преднамеренность. Низвели и унизили на глазах главного режиссера и человека из министерства. Низвели и унизили, точно рассчитав и выбрав момент. Вернее, пытались низвести и унизить, но той, что пыталась это сделать, не хватило тонко­ сти и такта. Но ей-то хватит сетей заманить в них надменную, но неум­ ную соперницу. Евгения Аркадьевна холодно, отчужденно, не глядя ни в чьи глаза — и тем выражая превосходство и независимость, с прекрас­ ной невозмутимостью поймала руку Лагановой и, как бы держа на при­ вязи свою соперницу, заговорила медленно, тихо, но прочувствованно. — Светочка, как вы непосредственны и. молоды, еще не знаете и не понимаете разницы между мужчинами. Можете выбрать любого, не задумываясь Ни перед чем. Но я-то, увы! Не в том возрасте, и не могу утешиться в объятиях первого подвернувшегося мужчины. Не обессудьте и попробуйте понять стареющую женщину, которая уже не в силах быть столь неразборчивой, не в силах... Может быть, со временем и вы научи­ тесь отличать собственного мужа от всех прочих. Наверное, научитесь. Конечно, вам будет непросто этому научиться, ведь так трудно отре­ шиться от молодости, так трудно... Тем более вам, потерявшей счет поклонникам. Но благо вам еще далеко до того времени, так далеко... Евгения Аркадьевна сделала хорошую и нужную паузу, паузу со­ чувствия, паузу выжидания. Но пальцы не бездействовали, все сильнее и сильнее сплетали запястья Лагановой, привязывая крепко, надежно, не да­ вая возможности вырваться, закатить новую сцену. Лишенная возможно­ сти заламывать руки, простирать их к миру, Лаганова потеряла подсобой почву, в ней стыла кровь, отмирала плоть, и она как бы превращалась в неживого, пустотелого манекена, которого можно повернуть и так, и этак, и хуже того — не придавать ему ни значения, ни внимания. — Мне так трудно, так невозможно трудно,— лепетала растеряв­ шаяся Лаганова, не понимая, почему вдруг ей стало трудно, почему сочувствует не она, а ей. А Евгения Аркадьевна не давала ни опомниться, ни одуматься. — Что бы ни произошло... Пусть даже самое ужасное, рассчитывай­ те на нас, рассчитывайте на нас, Светочка! — Тут Евгения Аркадьевна свободной рукой поймала за полу пиджака Рагунцева, подтянула к Лагановой так, чтобы они соприкасались телами, затем зацепила за локоть и Пумпянкина, подтянула и его. Обратилась сразу к обоим муж­ чинам, вкрадчиво, тихо и жертвенно: — Ведь, что бы ни произошло со Светочкой, вы ее никогда не оставите? Ну, обещайте же мне, ну обещай­ те! Пумпянкин Иван Васильевич закивал головой, он был готов на любую жертву, привыкший .слепо подчиняться воле свыше, и боготво­ ривший свое начальство и их жен, он в том и видел свое предназначение, чтобы на лету ловить их распоряжения, превращать их слово в свое де­ ло. Единственное, что смущало его, это смутность и неопределенность распоряжения Евгении Аркадьевны, какая-то расплывчатость требова­ ний. Поэтому он и не мог найти слов, кивал и раскланивался, ласково улыбался и Евгении Аркадьевне, и Светлане Лагановой, и Андрею Ан­ дреевичу Рагунцеву. Опытный же и искушенный в хитросплетениях женских интриг главреж Рагунцев искал ту золотую середину, при ко­ торой были бы и волки сыты, и овцы целы, то есть когда обе женщины были бы вполне им удовлетворены. Уже вещал не монстр скорбящий, а монстр примиряющий. 76