Сибирские огни, 1986, № 10

— Как уходить? — неожиданно спросила красивая заочница.—А что будет с аспирантом? Ну, ошибся, не было контакта с руководите­ лем, как-то помочь молодому человеку. — Отвечу сразу же,—сказал Лев Андреевич.— Сознавая извест­ ную долю вины перед Сергеем Кузьмичом, мы предлагаем ему оклад старшего лаборанта, оставляя за ним место в общежитии. А вот в этих папках начатая, но не законченная работа моего аспиранта Василия Дудкина, недавно погибшего. Дудкин собрал богатый материал, тоже восемнадцатый век. На его основе Сергей Никонов может написать дис­ сертацию и защититься. Авторство, разумеется, будет двойное. Вам хва­ тит две недели на ознакомление с материалами и принятие решения, Сергей Кузьмич? — Спасибо, Лев Андреевич,—сказал Никонов, чувствуя себя раз­ битым, бесконечно усталым. Он с усилием поднялся, оглядел присут­ ствующих, все настороженно притихли.—Я хотел бы^поблагодарить всех, кто принял участие в обсуждении моей работы, не'^наю, заслужи­ вала ли она такого внимания, столь долгого разговора. Видимо, не за­ служивала, коли, по мнению большинства, концепция моя оказалась не­ состоятельной, вредной, ненаучной. Согласен ли я с таким приговором, едва ли имеет значение, но, как мне ни горько в этом признаться, я не могу не согласиться с Женей Воробьевым, Сашей Аксеновым, Татьяной Исаевной, что в науке должны работать более способные, чем я, люди, никакой я не ученый. Наташа говорит, надо уметь драться, а я не умею, не люблю драться, я человек не трибунный, не борец. Если что и нравилось мне в работе над диссертацией, так это долгие часы копаний в документах, когда ты один на один с прошлым, ты пришел из нового времени наводить мосты между деяниями поколений давно ушедших и нами, живущими теперь. Несмотря на то, что работа моя завершилась, как я понимаю, полным провалом, два с лишним года аспирантуры бы­ ли самые счастливые годы моей жизни. Они останутся со мной, и это потому прежде всего, что судьба подарила мне дружбу профессора Плотникова. Ты, Наташа, глубоко несправедлива к Виктору Николае­ вичу, он настоящий ученый, хороший человек, и винить его в провале моей аспирантуры в высшей степени ошибочно. Я благодарен ему преж­ де всего за то, что он предоставил мне возможность работать самостоя­ тельно; наука, я полагаю, начинается не с ученичества, а со свободы поиска. Древние жители островов на озере Титикака, уча детей плавать, бросали их в воду, —выплывет —научился, не выплывет... Я не выплыл, и спасать меня нет никакого смысла: нельзя дарить место в науке из милосердия, оно должно быть отвоевано в суровой борьбе. Благодарю вас, Лев Андреевич, за предложение дописать работу Васи Дудкина, только я думаю, за погибшего товарища дописывать следует работу да­ ром, за спасибо и, если публиковать, то лишь за одной его подписью. Я бы с радостью взялся, если бы знал, что справлюсь, но боюсь, только напорчу светлой памяти сверстника-коллеги. А оклад старшего лабо­ ранта лучше отдать толковому, поудачливее меня аспиранту, пусть он и допишет работу Василия... Продолжение слеаует ♦