Сибирские огни, 1986, № 10

Обрадовало Никонова, что на конференцию приглашена Наталья Косых, бывшая аспирантка кафедры, неистовая спорщица и светлая голова. Нет, не один я в Ленинграде, и напрасно вы уверены, что восторжествует именно ваше мнение, сбудутся ваши мрачные предсказа? ния. И вдруг заявится сам Виктор Николаевич, вот это будет чудо! Кто сказал, что чудес не бывает? Войдет в зал веселый, подтянутый, как античный гладиатор, заговорит спокойно, весомо убийственно —где вы окажетесь, Татьяна Исаевна, со своими дамскими шпилечками?! Неда­ ром летели утром над Невой дикие гуси—к добру, говорила бабушка Ульяна—-утром увидеть в небе вереницу гусей перелетных, привет от ангела доброго, уверяла она. Плащишко на Никонове был старый, давно купленный на бара­ холке, так называемый макинтош, послуживший, видимо, до него еще двум-трем ленинградцам. На ветру макинтош сильно продувало, но Никонов холода не замечал. Он чувствовал себя витязем, которому скоро на сечу, страха он не чувствовал, сердце билось ровно и мощно, нервы как туго натянутые струны. Нет, Танечка, не мир, но меч! За добрые слова спасибо, но в шелковую удавку вашей дружбы я, Сергей Никонов, голову не суну, я не Алешка Чугунов. То ли ему легче сейчас, Алешке, «во глубине сибирских руд» оттого, что вы «раская­ лись» да в чистой постельке однажды «уснули в слезах»? Не иудины ли были те слезки? И все-таки смутил Никонова неожиданный этот визит. Волосы не прибраны, домашнее платьице с пояском, косыночка, вроде впопыхах надела, что под руку попалось. И голос смущал, и слова. «Вы по-дикар­ ски талантливы». Ну, ладно, пусть по-дикарски, только зачем это сказано? И вообще что значит— талантлив? «Не спала целую ночь». Слова, слова!.. Слова —ветер, а вот голос... Э-ей, брат, вороти обратно —голос! К черту голос! Она тебе напоет, синеглазая сирена, бывшая зазноба Алешкина! И не об этом тебе ду­ мать сейчас, остались минуты до начала обсуждения. Мысленно еще раз пробежать весь доклад, кое-что можно выдать наизусть, лишь цитаты по бумажке. Прикинуть, какие будут вопросы, отвечать кратко, четко, а главное —совершенное спокойствие. Лев Андреевич, Воробьев, Аксенов —это понятно, Татьяна Исаевна — тоже, а вот заочники-аспи­ ранты—ночь темная, народ бывалый, работают на солидных дол­ жностях. Но —собраться, сжаться в пружину —ничего постороннего в голове, лишь уверенность в своей правоте, а значит —победа. «Он победил потому, что был прав»,—говорили древние. 12 Секретарша сказала, что его доклад будет не в аудитории, а здесь, в кабинете завкафедрой. Лев Андреевич, с седоватым ежиком на боль­ шой круглой голове, сосредоточенно листал бумаги, которыми всегда завален стол завкафедрой. Аспиранты-заочники, двое мужчин, один — буйно-кудрявый, с военной выправкой, другой —широкоплечий крепыш, оторвались от газет, молча кивнули в ответ на приветствие Никонова. Женщина, красивая, рослая украинка, в расшитой цветами кофте, с ко­ сой, уложанной короной, с любопытством провинциалки глянула на Ни­ конова, что-то зашептала своему кудрявому соседу на ухо. Наталья Ко­ сых, взволнованная, с пятнами на сухощавом лице, поднявшись, протя­ нула Никонову руку, снова села рядом с Женей Воробьевым, по-птичьи нахохлившимся, непривычно молчаливым. Из преподавателей были только Лев Андреевич и Татьяна Исаевна, переодевшаяся в строгий черный костюм, и уже ни тени усталости —доцент Соловьева, многообе­ щающий молодой ученый, красивая молодая женщина, с красивой чере­ паховой шпилькой в светлых волосах. Вошел Саша Аксенов, с холода розовощекий, аккуратно выглаженный, прибранный —Иринины неустан­ ные заботы —Никонов обрадовался: Значит, Саша читал диссертацию, 48