Сибирские огни, 1986, № 10

— Предупреждаю,— сказал Виктор Николаевич,— очень даже ско­ ро вы столкнетесь с концепциями, полярными вашей, но не робеть! Кстати, у вас есть еще один единомышленник, и знаете, кто? Александр Сергеевич Пушкин. Помните: «...Россия молодая, в бореньях силы напрягая, мужала с гением Петра»! Его тоже полистайте: общение с гением всегда полезно. Но на этапе начальном главный ваш первоис­ точник— Голиков. Вчитывайтесь, вживайтесь, отбирайте самое, нуж­ ное. Итак, план диссертации — первое. Вместе с обзором, я думаю, следует уложиться в четыре главы-раздела, ну, скажем, таких: «Очерк нравов XVII века», «Историческая неизбежность культурно­ просветительских реформ царя Петра», «Православная церковь на стыке Европа —Азия», что-то в этом роде. Наверное, вы составите совершенно иной план, материал вам подскажет логика развития мыс­ ли и сами формулировки, было бы что сказать, убежденность была бы... И вот на библиотечном столе весь Иван Иванович Голиков,— Никонов выписал первое прижизненное двенадцатитомное издание И. Голикова с восемнадцатью томами «Дополнений». Посмертное издание тоже выписал для сопоставлений, проверок, уточнений. В сущности, работа И. И. Голикова была сводом различных мате­ риалов, записок очевидцев, воспоминаний, писем, документов, связан­ ных с личностью Петра, его деятельностью,— именно то, что и требова­ лось Никонову. Едва ли систему Голикова можно было назвать стро­ го научной, но материалы говорили сами за себя: на славу поработал его «единомышленник»! Интересна судьба самого автора «Деяний». Выходец из богатой купеческой семьи, И. И. Голиков в екатерининские времена весьма удачливо занимался коммерцией, но по обвинению в злоупотреблениях, связанных с винными откупам^, приговорен к ссылке в Сибирь. Одна­ ко по случаю открытия в 1782 году памятника Петру Первому амни­ стирован, и в этот счастливый для себя день Голиков дал торжествен­ ную клятву отблагодарить отлитого в бронзу избавителя своего созданием истории славного петровского царствования; ...—План хорош,— остался доволен Виктор Николаевич.— И обзор почти завершен. Ваше трудолюбие, Сергей Кузьмич, мне симпатично, поработали со страстью... Ради этих слов стоило пропадать Долгие часы в читальных залах Публички! Никонов влюбленно смотрел на своего руководителя: одет просто, без затей, но все равно приметен в любой компании. Блеск ума в серо-голубых глазах, красивый баритон, непринужденная манера говорить, дерніаться!.. — План, повторяю, интересен, но пусть он не довлеет над вами. Настоящая диссертация не делается, а растет, как... растет дерево, по своим внутренним законам, вольно, просторно. Не мешайте вдохнове­ нию, давайте ему волю... Такое мог посоветовать только он, профессор Виктор Николаевич Плотников! Страсть, вдохновение, слова из мира поэзии, творчества — дотянуться бы до их высокого смысла!.. — А пока напишите небольшую статью по своим тезисам. Пусть статья будет как бы заявкой на тему... Говоря и одновременно листая папку с набросками диссертации Никонова, Виктор Николаевич думал: «Верняк чистый, этот парень из деревни, ставку сделал беспроигрышную —Петр Первый... Будет еще один кандидат на Руси, а у меня новый ученик. В сущности, он мне даже не очень нужен, еще один ученик,— велика ли разница: девять или десять кандидатов подготовил профессор Плотников. Но в личном деле цифра «десять» все же предпочтительнее: двузначная все-таки цифра, а там цифры любят». В личной жизни Виктора Николаевича назревали крупные переме­ ны: совсем иная работа, с переездом в Москву, но и ленинградский 25