Сибирские огни, 1986, № 10

Родина для Аржана Адарова — это люди, Алтай для Аржана Адарова — это, во-пер­ вых, алтайский народ — доярки, чабаны, косари, все те, кто своим вечным трудом созидают самую высшую красоту мира — красоту человеческой души. Поэтому герой поэта, возвращаясь не только из дальних краев, но и из мыслей, далеких от насущных забот его земляков- сельчан, всегда тянется к родному: И я возвращаюсь к друзьям своим. Вхожу в аил пятигранный. Сажусь у веселого очага И слушаю песни снова, В них каждая нота мне дорога, Любое дорого слово... (П е р е в о д Е . Х р а м о в а ) Рассказывая о своих друзьях, поэт отве­ чает не только на вопрос — откуда он, но и на вопрос — кто он такой? Поскольку всегда верной остается истина: скажи мне, кто твой друг, и я скажу — кто ты. Чело­ век богат людьми. Ценность любого чело­ века как раз и измеряется тем, насколько он связан с людьми, сколько самых разных забот о самых разных людях не дают ему покоя. Потому просто необходимо назвать хотя бы некоторых из тех, к кому дружески обращается поэт в своих книгах, наполняя название одной из них — «Слово, сказанное людям» — конкретным смыслом. Поэт вспоминает, что на Алтае побывал Мустай Карим, и в те годы мечтает, что Приедут к нам Мудрец Расул И пламенный Кайсын, Чингиз, философ сдержанный, Манаса славный сын... (П е р е в о д М . А к ч у р и н а ) Поэт обращается к друзьям — Эркемену и Омору Султанову, к старшему товарищу Сабдину, к монгольской девушке Нарансе- цег и японке Митико. Поэт рисует незабы­ ваемый облик советского классика Яросла­ ва Васильевича Смелякова, , вспоминает свою студенческую юность, когда счастливая судьба подарила ему встречи с Назымом Хикметом, Фадеевым, Пастернаком, Чуков­ ским. Так расширяется внутренняя, духов­ ная биография героя этой книги. Тут непре­ менно надо сказать, что понять героя, по­ нять его характер, судьбу, то есть -— по­ нять, кто он, — невозможно без стихов о Петре Сухове, без той пристрастности, с какой многократно на страницах этой цин­ ги поэт обращается к имени и делам Рери­ ха, без полной гражданской страстности стихов о ветеранах Великой Отечественной войны, без скромного, но очень важного для всего поэтического мира — обращения к имени В. И. Ленина. Но, как говорил Маяковский,— «я —по­ эт и тем интересен. И, отвечая на вопрос — кто ты? — Аржан Адаров говорит о по­ эзии, о своем понимании стихотворчества, о том — что есть честный писательский путь, правдивое творческое поведение. Истоки поэзии он видит в неизбывной творческой силе народа, передавшего ны­ нешним поколениям неисчерпаемые богат­ ства фольклора, который выработал и за­ крепил лучшие черты неизменной морали и нравственности. Высокая мораль и нравст­ венность, только они могут стать настоя­ щей основой поэтического творчества, толь­ ко они способны помочь поэту совершенст­ воваться, духовно расти, постигая связь времен, проникая в смысл летящей совре­ менности. И не случайно Аржан Адаров сравнивает стихотворения с табуном алтайских коней, которыми можно любоваться, гордиться но которые рождены на этой земле, чтобы работать, быть для человека труда верным помощником во все дни его жизни. Это очень верный и точный образ. Рус­ ский поэт написал бы, что настоящие стихи нужны, как хлеб. Алтайский поэт написал, что такие стихи нужны, как конь. Аржан Адаров никогда не был спокой­ ным, созерцательным поэтом. Он всегда в своем творчестве занимал и занимает ак­ тивную гражданскую позицию, последова­ тельно отстаивая идеалы правды, социаль­ ной справедливости, идеалы трудового на­ рода. Активность, тенденциозность творче­ ства (Маяковский говорил, что поэзия и начинается с тенденции!)— дело непростое, дело трудное. Потому многим, даже и ли­ рическим, раздумьям поэта присущ драма­ тизм. И это естественно. Тот, кто успокоил­ ся,— поэтом быть перестает. И, наконец, читатель задает вопрос: поэт, какое у тебя дело к нам? И поэт отвечает: я пришел к вам, рус­ ские читатели, чтобы рассказать вам о сво­ ей родине, о ее красоте, чтобы ранее неве­ домый, мало известный вам край стал хоть немного ближе, роднее, понятнее. Вы зна­ ли, что Зауралье, южная Сибирь, Алтай — края несметных природных богатств, а я вам говорю о другом более ценном богат­ стве — о людях мира, о их душе, о их судьбе. Говорю затем, чтобы приезжали вы сюда не как в дикий край заповедной при­ роды, но как на землю тысячелетней бога­ тейшей духовной культуры. Но и не только об этом книга. Уж я не молод, пожил я на свете, Узнал, как жизнь трудна и хороша, Но входят в мир с доверьем наши дети — И так болит за них моя душа! Неужто не сумеем на пределе Над пропастью нажать на тормоза?.. В ночных горах, на каменной постели Лежу, и звезды падают в глаза. Нет, верю: человечество, ты — мудро! Гляжу с надеждой трепетной вперед: Жизнь победит, живое — не умрет! Ну, а пока что — наступает утро... (П е р е в о д И . Ф о н я к о в а ) Таким мне представляется разговор Ар­ жана Адарова с читателями, разговор, ко­ торый он ведет со страниц своих книг. Слово, сказанное людям. Слово, нужное людям и людьми услы­ шанное. Александр ПЛИТЧЕНКО