Сибирские огни, 1986, № 10

Владимир Шанин. От зари до зари. Рас­ сказы. Красноярск, Красноярское кн. изд- во, 1985. В книге Владимира Шанина живут тру­ долюбивые и душевные люди. Старые и молодые, дети и взрослые, потомственные крестьяне и сельские интеллигенты — все они привязаны теплой любовью к земле: к пажитям, к лесу, к озерам, к хлебному по­ лю,— а через нее, через землю, связаны не только с настоящим днем, но и с прош­ лым, и с будущим. И если случится им в силу необходимо­ сти или по прихоти покинуть землю отцов, то они не только что-то теряют, но и на­ ходят, оттуда, из городского далека, еще острее чувствуя тягу к земле и еще глубже понимая великое и созидательное значение на ней человека... Кто знает, может быть, Андрей Серебров из рассказа «Памятник для матери» и ни­ когда б не додумался до своей идеи, живи он в деревне и подчиняясь древним сель­ ским традициям ставить на могилках умер­ ших обыкновенные деревянные крестики. Но вот судьба забросила Андрея в город, да не просто в город, а в Москву. Побы­ вав на Новодевичьем кладбище, он увидел там великолепные памятники значитель­ ным людям и загорелся мыслью поставить в деревне такой же памятник покойнице- матери, простой крестьянке, всю жизнь про­ работавшей на земле, взрастившей и вос­ питавшей на этой земле хороших сынов и дочерей. Кто, как не она, рассуждает Ан­ дрей, достойна мраморного памятника, ко­ торый может простоять сотни лет! Не сразу .удается Андрею, а вместе с ним его отцу и сестрицам, свою задумку пре­ творить в жизнь, многое ему придется пре­ одолеть: и равнодушие отдельных одно­ сельчан, и насмешки, и косность, но все же в конце концов мечта превратилась в дей­ ствительность — памятник установлен. И люди увидели в нем гораздо больше, чем просто памятник. Они увидели в нем как бы свою прожитую жизнь. «...Полина огля­ дывала высокий,' выше крестов и оградок, памятник матери. Не верилось ей, что из нескольких камней, поставленных на попа, получится строгая, величественная красо­ та». Большой мыслью наполнен этот рассказ, напечатанный когда-то в журнале «Моло­ дая гвардия», а теперь вот вошедший в третью по счету книгу писателя. Чувство душевной боли, тоски и желание делать добро вызывает у читателя это произведе­ ние. А вот рассказ — «Цветные сны»,— ка­ залось бы, совсем о другом, а на поверку опять же о том, о душевной красоте чело­ века, о его вечной тяге к земле. Как и боль­ шинство из нас, нынешних горожан, бывший сельчанин, а теперь человек «производствен­ ный», Алексей Зимин приехал в деревню погостить у тетки и попал в больницу. Ве­ селый парень, не привыкший шибко задумы­ ваться о серьезных проблемах, он живет беззаботно, легко. Просто лечится, просто гуляет, просто ухаживает за молоденькой медсестричкой... Но вот он изо дня в день, исподволь видит в больнице совершенно раз­ битого, хворого директора совхоза Петра Ивановича Воробьева. Тот — весь работа, весь целеустремленность. Ему даже в больнице нету покоя. Он звонит то в совхоз, то в райком, то еще куда-то, кого-то журит, кого-то умоляет, кому-то грозит. Он живет. И своей беспокой­ ной жизнью заражает всех 'окружающих, в том числе и Алексея. Узнав, что у дирек­ тора совхоза на ферме нелады с монтажом труб, Алексей, электросварщик по специ­ альности, соглашается помочь Воробьеву и в конце концов «возвращается на круги своя» — остается в деревне. Признак достоверности присущ всему творчеству Владимира Шанина. Сам быв­ ший деревенский человек, долгое время проработавший в селе, он знает его не по­ наслышке, чувствует его, понимает, поэтому у читателя ни на миг не пропадает дове­ рие. С особой правдивостью, болью пишет Шанин о том периоде нашей сельской исто­ рии, когда с лица сибирской земли исчезали так называемые неперспективные деревень­ ки. Но не все ровно в книге Владимира Ша­ нина, не все рассказы одинаково интересны, художественно полноценны, не во всех вы­ держано чувство такта и меры. Так, напри­ мер, в рассказах «От зари до зари», «Пос­ ледняя осень», «Бел - горюч камень», «На­ кануне событий», на мой взгляд, чувствует­ ся определенная заданиость, они написаны не столько для души, для сердца, сколь для ума. Особенно это чувствуется в рассказе «Накануне событий», где встречаются быв­ шие односельчане — директор крупного за­ вода Дорошин и секретарь райкома партии Ревякин. В рассказе много правильных рас- суждений, много проблем, ответов на эти проблемы, но... «Накануне событий» — все- таки не рассказ. Это даже не очерк, а бел- летризованная идея. Думается, что без этого рассказа, как и без вышеназванных, сборник только бы выиграл. Отчетливо видны в книге и редакторские недоработки. Герои почти всех рассказов — выходцы из одной деревни Ольховки, ко­ торую по идее сперва пытаются ликвидиро­ вать, а потом й ликвидируют начисто. Так вот, рассказы расставлены так, что в одном Ольховки уже нет, во втором она процвета­ ет, в третьем ее разрушают и рушат, в чет­ вертом — вдруг готовятся к смерти послед­ ние жители и т. д. Это вызывает чувство недоумения, а порой и раздражения. Я не сторонник, чтобы за все удачи в кни­ ге хвалить только автора, а все ее огрехи сваливать на редактора. Считаю, что за все в ответе — прежде всего автор. Но и редактору надо быть повнимательней. Осо­ бенно в тех моментах, когда автор забыва­ ется и теряет контроль над собой. «Уж и ельник заволокла темень, лишь узкая полоска света еще держалась на его зубцах. В изба* яркими квадратами вспыхи­ вали окна... Возле конторы на скамейке бренчала гитара и смеялись девки. За пос­ котиной побрякивала боталом чья-то телка». То, что на скамейке бренчала гитара, еще куда ни шло, хотя и чудновато, но вот как автор вместе с редактором в темноте умуд­ рились увидеть за поскотиной именно телку, а не корову, не лошадь, не быка, например, я лично в толк не возьму. Следовало бы быть повнимательнее и к себе и к слову и в таких, например, пред- Г73