Сибирские огни, 1986, № 10

надежная. Восемь километров пешком — не велика прогулка, плевать на ^метеорологические условия и рельеф местности. Саня мыслил ар­ мейскими категориями. Но вдруг случится так, что откроют трассу, гаишники устроят шмон, беспризорно брошенная посредине дороги ма­ шина вызовет подозрения, и чего доброго наведет на его след, тогда крышка, тогда пиши пропало, второго Сан Саныча не ' будет. ’ Выяс­ нить, с какого автопредприятия машина — дело минутное и пустяко­ вое, тут вообще слишком многое выяснится: и время, когда угнана машина, и когда от Сан Саныча сбежал. Чтобы выяснение заняло больше времени — надо ликвидировать номер машины. Саня нашел под сиденьем зубило. Сбил. Хотел было зашвырнуть номер в кусты, но опомнился. В кустах найдут в один момент. Сунул за пазуху, решив взять с собой, в городе ликвидирует бесследно. «Ну все — в дорогу... Постой, — вновь скомандовал себе Саня, — а может, в кабине доку­ менты хозяина МАЗа?» — Заглянул в бардачок — точно! — удосто­ верение водителя первого класса на имя Постникова Валентина Гри­ горьевича. Положил его во внутренний карман, рядом с орденскими книжками. «Потерпи, дорогой, поживи без удостоверения. Возвра­ щусь назад, объяснимся, Валентин Григорьевич. Надеюсь, извинишь. Не извинишь, так пару раз по морде врежешь — и все дела. Стерплю. Отмоюсь. Но надеюсь, ты свой брат-работяга, поймешь, извинишь. А пока я приберу твои документы, не переживай, сберегу в целости и сохранности. Так спокойнее». На всякий случай еще раз заглянул в шоферский бардачок. И опять вышло, что не зря. Заметил полпачки печенья. Аппетита никакого, тем более на печенье годовалой давно­ сти, но есть-то надо! Искрошил зубами несколько засохших мучных квадратиков, оставшиеся прихватил с собой. «Граблю, Валентин Гри­ горьевич, но ничего, не обеднеешь. Приеду, за печенье рассчитаюсь. Бутылочку за мой счет разопьем. Вместе Танюху помянем. С кем поминать, так с тобой, хоть и не знаешь, не догадываешься, сколько добра мне переделал. Машина у тебя на ходу, не барахлит. И топорик, и зубило — все к месту. Горючего не хватило, не твоя вина, не соби­ рался же ты на ночь глядя в дальний рейс. Инструменты я кой-какие у тебя похерил. Это не беда. Инструменты у меня получше твоих водят­ ся. Это добро я тебе все возвращу, с лихвой возвращу. Тут ты и не сомневайся». Прихватив печенье, номер, шоферские документы Валентина Гри­ горьевича Постникова, Саня последний раз взглянул на машину и не оглядываясь, зашагал по трассе. Зашагал, как шагает путник, не считающий шаги, обреченный на вечное странствие. Он без внутреннего сопротивления, отчаяния, злобы принял то, что остался один и надеяться больше не на кого и не на что. Ему даже показалось справедливым незадачливое стечение об­ стоятельств и событий. Не на праздник, не к веселой компании ведет дорога, на крыльях летят к счастью, а от несчастья крылья не выраста­ ют. Он был бы согласен идти и сто дней, зная, что поспеет на скорбное свидание. Шел бы и думал о Танечке, больше ни о ком, ни о чем. Шел бы и думал. Предложи кто в подарок невиданное чудо — перенестись из таежной глуши к Танечке в одно мгновение, он бы не принял этот подарок. Путь к женщине и путь к смерти мужчина должен проходить один, без посторонней помощи, снисхождения, милости, сочувствия. Оставшись без машины, Саня ощутил не слабость, а силу. Он ни­ когда не подозревал, не знал за собой подобной воли, мужества, без­ различия к неудачам. Еще часом ранее он испытывал тупой и безыс­ ходный страх перед. тайгой, и лишь машина спасала от ночных призраков и жути. Теперь же и тайга, и туман становились нелепыми, беспомощными, лишенными мрачных тайн, рассвет все сильнее и силь­ нее обнажал эту беспомощность, срывал черную маску, превращая грозные химеры в бессильную явь. Саня шел ровно, размеренно, не бежал, когда дорога шла под го­ ру, боясь запариться, сбить дыхание, не сбавлял ход на подъемах не 116