Сибирские огни, 1986, № 10

командировку. В мгновение, когда ему открылась Танечкина звезда, Танечке открылась Санина, они встретились глазами, в Танечкиных загорелось зеленое призывное пламя, знак того, что в назначенный час ждет последнего свидания. И не ее вина, коли промедлит он, иссякнет зеленое пламя, и не изумрудные искры, а пыльную, пепельную труху разнесет ветер. Ему нужно спешить, пока не погас зеленый огонь. Пока не погас! Он бросился вниз с остроконечной вершины, но не бездна разверзлась перед ним, а зазвенел под ногами хрустальный мост, и каждому звуку вторил голос серебряной флейты. Стремительным, олимпийским шагом летел Саня по хрустальному мосту, оставляя по­ зади звезды с бородачами в тюрбанах, и с нагими заклинающими жен­ щинами, и с пришельцами, подмигивающими пустыми глазами... Легка, но не безвозмездна небесная гонка, за каждый шаг он рассчитывался днями, неделями, месяцами, годами прожитой и непрожитой жизни, и чем стремительнее, веселее становился бег, тем быстрее, суровее сту­ чали костяшки на счетах его жизни. И хватит ли, хватит ли минувших и будущих дней, чтоб оплатить звездный путь? Уже совсем близко Та­ нечкина звезда, еще не загасло зеленое пламя, но тут Саня почувство­ вал за спиной чье-то тяжелое дыхание, обернулся — и увидел: его нас­ тигает косматое существо в шкуре, с когтями и пьяным человеческим лицом, и он узнал это лицо —лицо ректора Полонского. Он хотел ос­ тановиться, вцепиться в горло соперника, но понял, что потеряет время зеленый огонь погаснет. Саня ускорил шаг, но и ректор прибавил ходу. Никто не хотел уступать, каждый платил высокую цену, чтобы первым достигнуть Танечки. И звенел, звенел хрустальный мост под ногами, смеялся, рыдал, торжествовал серебряный флейтист в такт каждому шагу соперников. Кому он смеялся? Кому он рыдал? Над кем торжест­ вовал? Ректор настиг Саню, они бежали плечо в плечо, теснясь и от­ талкивая друг друга. И остался последний шаг! Последний... Кому бросится на грудь Танечка? Женщины выбирают победителей. Все си­ лы вложили соперники в последний шаг, но победный гонг не прозвучал победителю, мост рассыпался на миллиарды хрусталиков, каждый из которых стал новой звездой, а ректор и Саня отбившимися метеорита­ ми полетели вниз, к земле. Заметил Саня, как догорел зеленый огонь в Танечкиных глазах, и прочел: победы она желала ему. Но желая победы, поражения не простила бы. И выбрала победителя! Но выбо­ ра у нее уже не было. Еще миг — и земля, и оба разобьются вдребезги, не под музыку, не под хрустальный звон, не под голос серебряного флейтиста, под свист леденящего ветра. Предвкушая, предчувствуя нечеловеческую боль, Саня закричал: «Та-аа-ане-ее-еч-ка-ааа». И показалось ему, что этот крик — последний, и едва показалось так, он проснулся, чувствуя: неведомая сила подбрасывает его вверх, поднимает на ноги, но другая, тоже неведомая сила, противоборству­ ет, не отпускает от земли, вминает, вкапывает в землю. Оцепеневший, дрожащий от страха и холода, он не управлял собой, им управляли силы, находящиеся вне его, и какая из них победит, та — что застав­ ляет вскочить на ноги, или та, что приковывает к земле, ему не было известно. Он сворачивался клубком, подтягивая колени к животу, упираясь в грудь подбородком, пытаясь тем погасить дрожь и найти в себе хоть капельку тепла, снова разнежиться и впасть в дрему, и какая-то искорка еще не остыла, теплилась, согревая его, властный, сладкий и сонный дурман, забытье и успокоение, но еще не остыл и не погас пронзительный крик, призывающий, зовущий в дорогу, под­ нимающий на ноги. Саня резко оттолкнулся от земли, забыв, где он находится, забывчивость дорого обошлась. Со всего маха врезался лбом в днище кузова, рассек надбровье, разбил нос, от боли, со злоб­ ного отчаяния принялся ругаться на чем свет стоит, но едва не за­ хлебнулся кровью. Выскочил из-под машины, зарылся лицом в суг­ роб, пытаясь снежной захолодью остановить кровотечение. Но кровь только пуще хлынула из ран, липкие струйки бежали по подбородку, горлу, стекали за воротник, добираясь до груди, живота. Саня пере- 111