Сибирские огни, 1986, № 10

стоя на двух или на одной ноге, даже при ходьбе. Спать при ходьбе обучился в армии, в ночных маршах. Солдатская братва разбивалась на тройки, двое шли по бокам, один в центре, боковые вели, централь­ ный спал на ходу, механически, как заводная кукла, перебирая нога­ ми, мозг отключался от команд, разговоров, впечатлений. Через полча­ са центральный менялся с одним из боковых и сам вел товарища. Это не была имитация сна или самообман, а настоящий глубокий сон, со снами, и черно-белыми, и цветными. Придя в пусконаладку, в заведе­ ние, не созданное для нормальных людей, Саня научился спать в гро­ хоте, гаме, скрежете, визге, просыпаясь с точностью до минуты в нуж­ ное время. Если же условия были более-менее человеческие, то тут Са­ ня мог проспать сутки, двое и хоть в колокола бей —не добудишься. Поэтому он и не решился спать в кабине, залез под кузов, прижался к колесу, походная привычка: прижиматься либо к стене, либо к брев­ ну, либо к иному предмету, защищаясь с одной стороны от ветра, сквозняков и прочих немилостей природы. Он лежал, не понимая: спит ли, бодрствует, грезит, не понимая, что происходит с ним, что за видение перед глазами. Куда делась зем­ ля и почему он вознесся на небо? Небо прозрачное, глубокое. Видны звезды и звучит музыка. Каждый такт хрустален, чист, минорен в торжественной скорби. Саня понял, разгадал язык музыки, устремляясь туда, где звезды, где рождаются звуки, где забывается и прощается земное, мелкое, порочное, где царит вечный и скорбный праздник, где встретят его как встречают первого гостя. И там, на звезде, на самом краю небосклона, его встретили, как положено встречать первого гостя, бравурным маршем. Но ни оркест­ ра, ни оркестрантов. Многотысячные, многоголосые звуки вырвались из звездного чрева, лилась неземная музыка, человек и все человеческое лишь помешали бы и оскорбили ее. Если есть всевышний, то это му­ зыка, расправляющаяся с человеческой душой, как ей заблагорассу­ дится. А как ей заблагорассудится, то Сане не дано знать, ему дано подчиниться и довериться чародействующим звукам и следовать за ними. И он последовал, отталкиваясь от звезд­ ной тверди легко, без усилий, каждый шаг равнялся сотням, а то и тысячам километров, но не считал шаги Саня, скользя по ледяной, голубой долине, взмывая над холмами, на которых рас­ кинулись застывшие озера, под ледяным покровом покоились, обняв­ шись друг с другом, шестицветные радуги, найдя вечное пристанище, устав от земных странствий и соблазнов. Соблазняющий не минует участи погибнуть от своего же соблазна. За холмами с озерами откры­ лись гряды горных вершин. Одна из вершин выше, остроконечнее, за­ ветнее других. Саня понял: это его вершина, достигнув ее, он не за­ кончит, а начнет свой путь. И то, что понял он, оказалось истинным. На заветной вершине открылось: куда лежит путь. Отсюда он увидел звезды, все, какие только водятся на небе, с такими же долинами, хол­ мами с озерами, горными грядами, на каждой звезде одного человека, кто-то расположился в долине, кто-то на радужной глади озера, кто-то на вершине горной гряды, кто-то в предгорье. Он вглядывался в этих людей, разыскивая среди них Танечку. На ближних звездах ее не было, ближние заселяли бородатые мужчины в тюрбанах, бараньих папахах. Не было ее и на тех, что чуть подальше. В звездных долинах, черные, нагие женщины плясали вокруг костров, сложенных из собственного волоса, проклиная и заклиная кого-то. А еще дальше селились не лю­ ди, не звери, пришельцы из неизвестных, неведомых миров —прозрач­ ные, бесполые, с пустыми глазами. А еще и еще дальше пытались про­ бить лед и вычерпать озера вместе с радугой какие-то юродивые, кале­ ки, нищие. Столько звезд! Не хватит и миллиона лет осмотреть каж­ дую. Но века, тысячелетия пролетели мигом, и Саниному взгляду от­ крылась последняя звезда. А на последней, как и он, на самой высо­ кой, остроконечной, заветной вершине стояла Танечка. В нутриевой шубе и шапочке, которые он обещал купить, уезжая в последнюю ПО