Сибирские огни, 1986, № 9

Он посадил Виктора рядом с собой в кошевку и так огрел кон­ цом вожжей по широкой спине Пентюха, что тот С места взял рысью. Через несколько минут они были уже на околице. Виктор понял, куда его везет бригадир, кисло усмехнулся. Он и раньше-то редко улыбал­ ся, а за этот год отвык совсем и теперь мог только усмехаться, опуская вниз уголки красивых губ. Возле березок Яков Тихонович остановил Пентюха, вылез из ко­ шевки и потянул за рукав Виктора. — Слезай. И скажи мне одно, поясни —зачем? Не понимаю я. Объясни. Виктор подошел к березке,'похлопал ладонью по стволу. — А я опыт хотел провести. Отрастут или нет. Видишь, не отросли. — Я ж тебя серьезно спрашиваю. — А я серьезно отвечаю. Не удался опыт. Не удался, Яков Тихо­ нович, вот жалость. Ладно, хватит темнить. Скажи —они что, нужны тебе, эти дрова? Нет, конечно. Но надо же покрасоваться, надо же показать, что у тебя за каждое деревце душа болит. А я не хочу кра­ соваться, я вот такой. Они мне на хрен не нужны, ни сырые, ни сухие. Отрубил к едреной бабушке и воткнул. Ясно теперь? Яков Тихонович смотрел непонимающими глазами. — Виктор, ты откуда такой взялся? — Да из вас же, откуда? — Не, ты не наш. Ты черт знает чей! Яков Тихонович повернулся, двинулся к кошевке. Разобрал поводья. — Ты вот что. Уезжай куда-нибудь. На работу я тебя не возьму. — Да брось, Яков Тихонович, возьмешь. 1 — Нет! — Куда денешься. Заставят. А что насчет этих дров —кто сказал, что я их отрубил? Ты видел? Непойманный, сам знаешь, еще не тот. Назад-то не повезешь? — Сам уйдешь, не маленький. Яков Тихонович был растерян. Буром перла на него неприкрытая наглость, и он не знал, как с ней справиться. Его немалый опыт, при­ обретенный собственными шишками, оказывался беспомощным. Не встречал он раньше такого. В первый раз. Если бы Виктор отпирал­ ся, если бы он оправдывался —было бы понятно. А так —нет. Яков Тихонович подстегнул Пентюха и поехал. Несколько раз оглянулся. Виктор стоял возле березок, глубоко засунув руки в карманы, криво усмехался и провожал его холодным взглядом. Дождался, когда кошевка скрылась в логу, сел прямо на мокрую еще землю и неторопливо закурил. Смотрел на деревню, которая ле­ жала перед ним, и старался ни о чем не думать. Он научился не ду­ мать там, в холодном, прокуренном бараке, когда оставался один на один с ■выматывающей бессонницей. Она подталкивала к воспомина­ ниям, заставляла решать какие-то вопросы, винтом крутила на спрес­ сованном, плоском, как блин, матрасе, заставляла быть в постоянном напряжении и измучивала хуже всякой тяжелой работы. Тогда он научился лежать с открытыми глазами и бессмысленно глядеть в мутно белеющий потолок. Ни одной мысли, кроме странного жела­ ния — что-то увидеть, разглядеть. Крепко помогало, -уЬпокаивало, и время бежало скорее, а потом приходил и сон. На деревню он сейчас смотрел, как в потолок. 4 Это детское воспоминание постоянно жило в нем, иногда даже снилось — в самых мелких подробностях. Сначала Виктор удивлялся, а потом понял, что детские воспоминания —наиболее яркие. Во взрос­ лой жизни зачастую не помнишь, что делал на прошлой неделе, но ' 93 г