Сибирские огни, 1986, № 9

.чем. Ну нет. Плакать он не станет. К черту! Как искра, упав на сухую солому, мгновенно высекает яркое пламя, так и эта мысль, что он не будет убиваться, разжигала в Викторе злость. Он с радостью отдавался ей, и руки судорожно искали какого-нибудь действия — ударить, раз­ бить, разломать. Он выскочил на крыльцо, под резкий, холодный ветер. Остыл под ним, отошел и внимательно осмотрелся. Погода за ночь круто переменилась. Тучи исчезли, от вчерашнего дождя не осталось следа. Поднималось солнце и вместе с ветром, еще не потеплевшим, сушило землю. Может, и в его жизни круто и резко еще все переменится? Виктор вернулся в дом. Старательно выбрился, умылся, открыл шифоньер и, не торопясь, с удовольствием, одел чистую, выглаженную рубашку, вычищенный костюм, тонкие, нейлоновые носки — все, от чего он успел отвыкнуть. Мать ждала его за столом- У Виктора больно сдавило сердце: как же подкосил ее этот год! — Садись, ешь хорошенько. Она подождала, пока он поест, подождала, когда он выкурит сигарету, и только после этого задала главный вопрос, который мучил ее: — Витя, с Любой-то как? — Не знаю, мать. Пока ничего не знаю. Поглядим. — Ради бога, сынок, не натвори только. Прошу тебя. Я ить больше не выдюжу. Виктор угрюмо молчал, глядел в пол, на его щеках, чисто, до сине­ вы выбритых, ходили желваки. 3 Первым, кого увидел Виктор, выйдя после обеда из дому, был Гриша Нифонтов. Сгорбленный, потухший, тот потерянно брел по обо­ чине дороги, загребая землю обшорканными носками кирзовых сапог. Смотрел себе под ноги, потому что остальной свет был ему сейчас не мил. Виктор окликнул его. Гриша вскинул голову, долго, не мигая, смотрел мутным, ничего не понимающим взглядом, наконец, признал: — Витька, ты, что ли? — Непохож? — Да нет, похож, вроде. С возвращеньицем, значит. А я вот...— Гриша захихикал, прикрывая рот ладошкой.— Я вот, понимаешь, того маненько...' перебрал вчера. Черт возьми, криво усмехнулся Виктор, ничего в родной деревне не изменилось. Все прежнее, скучное и до тошноты знакомое. Сейчас Гриша, хихикая и прикрывая беззубый рот ладошкой, будет просить на опохмелку, а его благоверная, если узнает, вечером прибежит ругать­ ся... длинная история. — Так это, Витя...— Гришины глаза ожили и заблестели.—За встречу полагается... Минуту назад Виктору даже в голову не приходило —опохмелять Гришу. Но ■неожиданно, как это у него часто случалось, появилась мысль, что честнее всех о Любаве, о деревенских разговорах сможет рассказать Гриша. Кивнул и зашагал к магазину, слыша за спиной тяжелое, прерыви­ стое дыхание и шарканье сапог. Гриша не отставал. Но в магазин не пошел, остался за углом. Тоже знакомо — боится показываться на глаза продавщице, которой задолжал. Виктор поднялся на крыльцо, толкнул широкую дверь, обитую войлоком, и шагнул в полутемный и тесный магазин. В нем, к счастью, никого, кроме продавщицы, не было, а, значит, не оыло любопытных взглядов и вопросов. Из магазина вышел с вином. Гриша, как тень, воз­ ник за его плечом. 91