Сибирские огни, 1986, № 9

нок», надсадно подвывая, стал царапаться вверх. Огурцу было легче делом занят. А вот Вальке... Вжав голову в худые плечи, согнувшись, он затих на переднем сиденье, боялся взглянуть назад ь едва удерживался, чтобы не заткнуть уши. Татьяна кричала надсадно, тяжело, на одной протяжной, глухой ноте. Валька такого крика еще ни разу не слышал. По телу ползли противные мурашки, словно его, пот­ ного, окунули в холодную воду. Федор неловко, на руках, держал голову Татьяны, а она выгибалась и старалась ее вывернуть. Рожала Татьяна всегда тяжело, видно, и в этот раз будет не легче. — Ничо, Татьяна, ничо, Татьяна, ничо, ничо...— скороговоркой бубнил Федор, крепче сжимая голову жены большими, тяжелыми руками и стараясь не глядеть на ее побледневший лоб с серыми родовы­ ми пятнами и крупными каплями пота, на ее раскрытый, словно про­ валившийся, рот. Крик бился в тесной кабине и глушил звук мотора- Огурец выжимал из своей коробочки все, что она могла. Летели ошметки грязи. Ветровое стекло было черным, дворник не успевал его чистить. — В бога мать! — не разжимая зубов, по-черному ругался Огурец.—Да когда здесь дорога будет? При коммунизме? Черная жидкая лента ползла и ползла под колеса. Казалось, что ей не будет конца, как и крику Татьяны. А проехали-то всего несколько километров. «Жигуленок» начал скрести днищем и скоро встал. Пытаясь выехать, Огурец дергал его то назад, то вперед. Ни с места. Лишь колеса, выбрасывая дымящимися шинами грязь, оседали все глубже. — Вылазь, мужики, приехали. • і Федор достал из-за спины подушку, осторожно уложил на нее голову Татьяны и открыл дверцу. Валька уже выскочил. Вдвоем они уцепились за скользкое, грязное железо, напряглись до дрожи в коле­ нях, и машина нехотя, медленно-медленно, стала подаваться. Вытолкали на более-менее сухое место, Огурец с разгона прогнал ее еще несколько метров и остановился. Федор первым шагнул за машиной, но вдруг в звуках, ставших уже привычными: гул мотора, чавканье грязи, непрекращающийся крик Татьяны — уловил еще один. Кто-то всхлипывал. Обернулся. Валька шел следом за ним, размазывал грязь по лицу и вздрагивал плечами. — Ты что? — Федор схватил его за локоть.— Ты что? Отворачивая лицо с грязными потеками, по-детски всхлипывая, Валька растерянно выдавил: — Жалко... Федор даже запнулся. Он тоже жалел Татьяну, тоже сейчас психовал и боялся, но чтобы заплакать... Из-за чужого, в принципе, человека? — Долго вы там? — открыв дверцу, зло крикнул Огурец— Быстрее! — Ладно, пошли. Да брось, все нормально, дело житейское... Он потащил Вальку за рукав, а сам не переставал удивляться, нет, не то слово, Федор был поражен, он всегда поражался тому, чего сам никогда бы не смог сделать. И снова полз вперед «Жигуленок», снова Федор держал голову Татьяны, но теперь уже не на руках — в грязи все — а на подушке, и снова Валька неподвижно замер на переднем сиденье, вжав голову в худые плечи. } Они буксовали еще два раза, еще два раза чуть не на руках вытаскивали машину. Татьяна сорвала голос и перестала кричать. Теперь она только глухо стонала. Во, наконец-то,— выдохнул Огурец, когда впереди замигали огни центральной усадьбы. Навстречу, раскидывая грязь, летел мощный «ЗИЛ». Остановился из кабины выскочил молодой шофер- — Вы из Белой речки? Я за роженицей. 88