Сибирские огни, 1986, № 9

— По белой березе...— прошептала Любава последние слова. Посидела все* в той же позе, наклонив голову набок, вдруг тряхнула рассыпанными по плечам волосами, весело крикнула: — Ну что вы притихли?! Не поминки, а именины справляем! Леня, давай играй что-нибудь. Валька, пойдем танцевать! Она подхватила Вальку, и они стали кружиться на тесном, свобод­ ном пятачке в комнате. Огурец старался, играл, словно работал. Иван рассеянно ковырялся вилкой в салате, изредка поглядывал на танцую­ щих. Решилась Любава, решилась, а на что решилась? Холодно, тревож­ но обмирало сердце. Нет, что бы ни случилось, во второй раз он ее от себя не отпустит —пусть хоть камни с неба валятся. Мертвой хваткой будет держать. Ведь он тоже человек, он устал ждать. Вдруг входная дверь распахнулась и в проеме, как в портретной раме, нарисовался запыхавшийся Федор. Тревожным взглядом окинул компанию, перевел дыхание. — Леха, выручай. С женой худо. Приспело. Ни одной машины. Скорая в логу застряла, как на грех... — шепотом выругался. — Ой,— Ольга прижала пальцы к губам.—Так по срокам? — Я откуда знаю ваши сроки! В больницу надо, а не на чем. Не на мерине же трясти! Огурец уже расстегивал белую рубашку. — Ольга, давай штаны рабочие и сапоги. *. Да быстрей, мама, быстрей шевелись, радемая. — Давай я тоже с вами. Вдруг сядете? — Не, Ваньша, в тебе весу чуть не центнер. Вальку лучше, давай переодевайся. Сядем, толкать будешь. Давай, давай, чего телитесь. В доме поднялась суматоха. Через несколько минут Огурец выгонял своего «Жигуленка» из гаража. Валька и Федор сели в машину. Мотор взревел, и рядом с размочаленной дорогой, на сравнительно сухой обочине, четко отпечатались следы узких колес. — А у меня пельмени еще,— растерянно сказала Ольга.— В холодильнике. Может, сварим. — Да ладно уж, Оля, какие пельмени,—вздохнула Любава и стала прежней.—Да и поздно. На работу завтра... До свиданья. Она пошла следом за машиной, ступая туфлями по узкой колее. Иван тоже попрощался с Ольгой, заскочил еще в дом, захватил Любавин плащ. Белая речка купалась в сумерках. Смешанные с редким, прорываю­ щимся дождем, со слякотью и мокретью, сумерки были угрюмы и тяжелы. Иван догнал Любаву, накинул ей плащ на плечи, и при­ строился рядом, стараясь приноровиться к ее быстрому, словно летящему, шагу. Молча они прошли улицу, молча свернули в переулок. — Любава, что с тобой сегодня? — Ничего. В том-то и дело, что ничего со мной нет. Ничего и никого.—.Она усмехнулась. И эта усмешка тоже была не ее, не Любавина, потому что раньше она никогда так не усмехалась — без­ различно и тускло. — Да что с тобой, объяснй? Он взял ее за руку, но Любава тут же дернулась и побежала к калитке. Догонять ее Иван не стал, понимал —бесполезно. 5 Половину дороги до центральной усадьбы, где была больница, проскочили лихо — по полю. Маленький, юркий «Жигуленок» ловко вилял между колдобинами, осторожно заползал на бугры и так же осторожно сползал с них. Земля здесь была твердой и еще держала. А дальше — овраг, будь он неладен, узкий, неглубокий, а не пере­ скочишь. Как ни крути, надо выбираться на трассу, разъезженную и разбитую. Огурец вывернул руль вправо, подбросил газу, и «Жигуле