Сибирские огни, 1986, № 9

женного. А ты ничего не можешь. Не можешь и злишься, потому что привык — на нет и суда нет. А чтобы оправдаться, говоришь, что я тре­ бую слишком много. А я вправе требовать. Ты не думал, сколько надо мной народу сидит, начиная с тебя и выше. Добрая сотня ртов на пару моих рук. И эта сотня ни черта для меня сделать не может. Яков Тихонович был сражен наповал. Иван прочитал его самые тай­ ные мысли. — И я тебя без конца буду дергать, чтобы ты дергал председателя, а он других, чтобы вся эта сотня хоть мало-мало шевелилась. Нет, батя, не будет нам с тобой мира. — Войну, что ли, мне объявить собрался? — Ну, это уж слишком громко. Скажем так, по-современному,— конфликт. И давай, батя, спать. Ночь уже. Мария не любила затяжных осенних дождей, особенно в эту пору, когда неубранными стоят хлеба. Сердце болит о несделанном, беспокоит­ ся, не находя себе места, а дождь знай себе шелестит и шелестит, равно­ мерно и равнодушно, нагоняя тоску и душевную пустоту. С тополя, уже наполовину раздетого, сорвался мокрый и холодный лист, невидный в темноте, беззвучно покружился, скользнул по щеке Марии и она успела его перехватить. Лист был уже мертвый, и даже влага не оживила его, он хрустел в пальцах. Мария прикоснулась к нему губами и вдохнула терпкий, винный запах, запах ненастья, осени и тленья. Ей захотелось передохнуть. Она присела на лавочку возле дома Фе­ дора и закрыла глаза. Холодный дождь не мешал, она его не чувствова­ ла. Да и думала сейчас о другом. Мария снова думала о Белой речке, о людях, в ней живущих, и о тех, кто когда-то жил. Вот и здесь, глубоко в земле, под лавочкой, на которой она сидит, уже, наверное, в прах рассыпались кости белореченского великана Ели­ зара Прокошина. Если вспомнить и посчитать, то приходится он праде­ дом Федору. Она закрыла глаза и невольно улыбнулась, увидев, как на­ яву, огромного молодого мужика с копной рыжих кудрей и голубыми по-детски наивными глазами. Он был так силен, что иногда казалось — это не живой человек, а сказочный, придуманный. На деревенских праздниках не было веселее зрелища, когда мужики, после долгих упрашиваний, уговаривали-таки Елизара, и он, согласившись — неудобно отказывать обществу,— как то­ ненькие палки, ломал оглобли, подлезал под лошадь и поднимал ее на своих крутых, широченных плечах. Много разных молодецких забав мог он показать. По округе шла о нем широкая молва, даже из соседних де­ ревень приезжали, чтобы посмотреть. Но это в редкие праздники, а в будние дни Елизар занимался тем чем и положено крестьянину: пахал землю, сеял хлеб, зимой запрягал свою лихую тройку и гонял ямщину до самого города Томска. Дом у не­ го был крепкий и крепкое было хозяйство, не тряслись над каждым кус­ ком хлеба, не считали дни до новины. Мария тогда думала: вот рртв ѵ ГЛАВА СЕДЬМАЯ 1 и а с м и м и а ш н р с ч л и и , ж и в у т ЛЮДИ. 78