Сибирские огни, 1986, № 9

В путь — в леса, тропой замшелой. Где едва течет река. Где вокруг, в округе целой, Ни машины, ни гудка; Где, в тени, стоит сторожка - Под ветошкою лукошко. Где глядится из окошка Записная старина: На столе дощатом плошка, Самопрялка у окна; Во дворе, за сеткой снега. Прошлогодняя телега И за нею, у ольхи, Затравевших две сохи; В отдаленье, в поле чистом, Церковушка в свете мглистом, Монастырский ли посад. Там кресты, мерцая льдисто. Над окрестностью висят. Там с утра, светло и чисто, К утрене благовестят... Все, как будто — к свету истин. Но — Назад, Назад, НазадІ ЖЕСТОКАЯ СТАРОСТЬ Еще он ел и пил И быстро шел к трибуне. Но речи говорил. Уже сжимаясь втуне. Хватал за сердце страх, Хоть речи были в стиле,— А вдруг прочтут в глазах Давнишнее бессилье. А так — во всем ажур: Воротнички по моде, В прихожей — абажур, А дальше — книг комоды. И стол — в пролет окна. Стола массивно тело. И лишь беда одна — Бумага пожелтела... Вся жизнь давно была Беспомощна и нища. Как лодка без весла. Топор без топорища. И хоть среди зимы Витал дымок над дачей, Он жил как бы взаймы У жизни. Без отдачи. ДУША ОБНОСИЛАСЬ... Был он известен еще И причастен К разным собраньям, кружкам и иным Мероприятиям — нужным отчасти Или не нужным совсем, записным. Существовал не в тени,— громогласно. И — приглядеться с любой стороны— Шел не последним в шеренге. Но ясно Были приметы болезни видны: ОСЕННИЕ Что там, своими занятым делами, Летающим под реактивный вой, В том скоростном, в том звуковом бедламе, Их клик — курлы-курлы — над головой! Но каждый раз, как бы внезапным громом Застигнутые, клик тот уловив. Мы — дома ли, в краю ли незнакомом,— Следим за ним, дыханье затаив. Что ж в песне той, зовущей и печальной, Пропетой на серебряной трубе: Горе без боли и слезы без соли, Радость без песни, как высохший луг... Действовал, жил, но магнитное поле Не возникало, как прежде, вокруг. Правда, что сила в нем будто и мнилась — Был он напорист еще и речист, В теле еще... Но душа обносилась, Пооблетела, как с дерева лист. ЖУРАВЛИ Тревоги ль звук или сигнал прощальный. Или напоминанье о начальной Любви, забытой за дорогой дальней, Или намек, как в час исповедальный, На нас самих, забывших о себе!.. Звенит, звенит над лесом и над полем Стенящий клик, пронзая лунный свет— И сердце задыхается от боли И рвется вдаль за кликом тем вослед... Греми ж в набат под чашей небосвода, Подобный золотым колоколам. Язык любви, язык живой природы, В тот миг как бы вернувшийся и к нам! ВЕЧЕРНЕЕ РАЗДУМИЕ И вот опять — края родные, Где не бывал я столько лет. Места приречные, лесные, Болотные и торфяные, 5