Сибирские огни, 1986, № 9

— Иван, на одну минуту.— Яков Тихонович подождал, когда Огурец с Валькой отошли немного в сторону, спросил: —У вас вчера ремень ни у кого не полетел? —- Полетел, а что? — Иван насторожился. — Тогда понятно, я так и думал. — А что такое? — У нового комбайна на МТМ ремень сняли. Председатель сегод­ ня ругался. Ваша работа? — Наша! А что делать прикажешь? Где их взять? Ты когда обе­ щал привезти? Все везешь! Яков Тихонович только махнул рукой. «Что-то не так, нечестно,—стучало в голове у Ивана, когда он поднимался на мостик комбайна.—По-другому бы. А как по-другому? Где его взять, распроклятый ремень?! 2 Прибой шумел глухо и монотонно. Напуганные чайки метались над белесыми волнами. А берег стонал от гула тяжелых сапог. Рота морской пехоты марш-броском рвалась к назначенному пункту. Авто­ мат, противогаз, подсумок патронный, подсумок гранатный, железная каска на голове и вещмешок за плечами — все это с каждым кило­ метром увеличивалось в весе и тянуло к земле. Сердце колотилось у самого горла. Пот по лицу — градом. Когда с моря налетал резкий порыв ветра, он сдергивал со лба и со щек тяжелые капли, они попада­ ли иногда на руки и было странно, что пот за такое короткое время ста­ новится холодным. Тяжелое, запаленное дыхание рвалось из сотни ртов. Прорезая глухой топот сапог, вонзался в уши прерывистый, коман­ дирский голос: «Не отставать! Подтянись!» Казалось, что дорога ото­ двигается, ускользает и ее уже никогда не догнать. Но зачем же догонять дорогу? Она под ногами. Нет, убегает, ускользает. Больше всего Иван боялся запнуться и упасть. Если он упадет, тогда никакая сила не сможет его поднять. Бухают сапоги, не замолкая ни на се­ кунду. Грохочет прибой, набирает силу. Небо над головой мрачное, осеннее —Иван успел взглянуть на него перед марш-броском. Теперь не до неба. Силы оставляют. А командирский голос будто ввинчивает­ ся в уши: «Газы!» Прохладная резина противогаза плотно прилипает к щекам, через минуту становится теплой, а еще через несколько ми­ нут— мокрой. Сил больше нет. Иван замечает впереди большой, по­ зеленевший валун. Сейчас он добежит до него и упадет. Упадет и будет лежать, пока не отдышится, пока сердце не перестанет колотить­ ся у самого горла и не опустится вниз, на положенное место. Валун уже маячит сбоку, но Иван, не падает. Все бегут и он тоже бежит вместе со всеми. Снова намечает себе валун и снова оставляет его позади. Все бегут, все. Всем тяжело, а не только тебе одному. И он бежал и прибежал вместе со всеми,, нигде не отстал. А один он бы никогда такого сделать не смог. Этот закон Иван познал и открыл на собственном опыте. ...Шесть часов. Шесть часов без единого перерыва и без единого пе­ рекура. Голова набухла от гула. Ноги затекли, ломило поясницу. Солн­ це заливало округу ярким, прощальным светом. Одна за другой снова­ ли машины, оставляли на стерне блестящие вмятины, и убранное поле было украшено странным, запутанным рисунком. Иван старался не поддаваться усталости, не думать о ней. С уста­ лостью можно справиться. Лишь бы не случилось у кого-нибудь полом­ ки. И тогда они смогут, осилят пространство неубранного поля, опере­ дят быстро убегающее время и уберут семенной хлеб до дождя. Дождь... а то еще ветер или снег. Неласкова природа к этой земле. Но раз уж выпало работать на ней, значит, надо работать. Неужели голова хуже соображает, а руки хуже делают, чем у других? Да ничего 63