Сибирские огни, 1986, № 9

Мужики пили холодную воду из деревянной бочки, ополаскивали мазутные руки, прихватывали пальцами, еще дрожащими после рабо­ ты, края горячих мисок, рассаживались возле телеги. На новой цвета­ стой клеенке Евсей Николаевич раскладывал крупно нарезанный хлеб и делал это так величаво, словно он не комбайнеров кормил на поле, а распоряжался на дипломатическом приеме. Правда, портил его^ немно­ го внешний вид: плохо выбритый подбородок с белесой щетиной, ста­ ренькая рубашка и мятый пиджачок. Всю жизнь Евсей Николаевич работал в Белой речке бухгалтером. Как сел мальчишкой, еще до войны, за конторский стол, так и встал из- за него только после пенсии. Злые языки говорили: «Тяжелее каранда­ ша ничего не поднимал». -Когда эти слова доходили до Евсея Нико­ лаевича, он вскидывал' реденькие, белесые брови, удивлялся: «Как же не поднимал? А поварешку? Всю войну поваром прошел». Но ехидничали над ним редко. В деревне хорошо знали про его необыкновенную честность, наверное, и на фронте его поваром назна­ чили потому, что он не умел запускать руку в общий карман. Но вот вы­ шел человек на пенсию и заскучал, чудить начал. Вечерами что-то писал в толстую общую тетрадь, потом начисто переписывал, заклеивал в са­ модельный конверт и нес на почту. Это были его мысли о государствен­ ном переустройстве. В ответ почта доставляла такие конверты и с таки­ ми надписями, что старуха боялась их взять в руки и только хваталась за сердце. Ответы были одни и те же: большое спасибо, но практиче­ ского применения вашим предложениям мы найти не можем. — Не мЬгут они! — возмущался Евсей Николаевич.— Не хотят — другое дело. Я же проще простого предложил: всех пьяниц от общества изолировать и выслать в необжитые районы на сухой закон. Для нор­ мальных установить норму —одна бутылка к празднику. А за самогон­ ку — пятнадцать лет тюрьмы, И все вопросы решены. Не могут они. Встревоженная старуха забила тревогу. Кинулась к Якову Тихоно­ вичу. Тот вошел в положение, и Евсея Николаевича на зиму определили сторожем на ферму, а летом он развозил механизаторам обеды и хо­ лодную воду. И, пользуясь тем, что слушатели всегда были перед ним, продолжал развивать свои мысли о государственном переустройстве. Закончив раздачу, Евсей Николаевич окинул взглядом мужиков — не обделил ли кого? Нет, не обделил. Пристроился рядом с Валькой возле тележного колеса, смастерил самокрутку и закурил. У мужиков даже ложки стали двигаться медленней. Знали, сейчас Евсей Никола- вич будет держать речь. — Читал, ребята, районную газетку вчера. Не сводка, а рябая ку­ рица — где бело, где черно. Одни вперед, другие назад. — А мы-то где? — спросил Федор. ■— Мы посередке, ни вашим, ни нашим. Я про дпугое сказать хочу. Вот соседи. Сорок лет без урожая живут. И ничего. Дома строят, маши­ ны покупают. Не печалятся. Подумать только — бред. — И что ты предлагаешь? —Иван тоже заинтересовался, ожидая как всегда, неожиданный ответ. А зарплату им не платить. Перевести на натуральную оплату, как раньше, и зерном выдавать. Что заработал, то и получишь. Излиш­ ки можешь продать, — Дед, ты что, всерьез? — Федор расхохотался,— Там через ме­ сяц полторы калеки останется. Остальные ходу. — А выезд запретить! Старая бухгалтерская привычка не позволяла Евсею Николаевичу говорить голословно. Из внутреннего кармана пиджака достал замусо­ ленную тетрадку и начал сыпать цифрами. Иван, отставив миску вни­ мательно слушал. Он понимал, что предложенное Евсеем Николаеви­ чем не лезет, конечно, ни в какие ворота, но в то же время думал_а почему таких людей, ломающих головы над общими бедами мало’ Когда так случилось, что люди привыкли рѵгать установившиеся поряд­ ки и в то же время как бы смиряться с ними? Когда? ' 54