Сибирские огни, 1986, № 9

ти, где над перроном еще не погас яркий свет фонаря и где она еще ви­ дела в глазах напротив маленькое отражение своего лица. Виктор оставался прежним. Не переставая ругать всех и все, он на­ чал тащить из колхоза что плохо лежало и что подворачивалось ему под руку. Грозился прибить, если Любава скажет хоть слово. И она молчала. Жизнь наступила неверная, шаткая, зыбче становилась земля под нога­ ми и окончательно закачалась, когда Виктор, вернувшись однажды вече­ ром с работы, рассказал ей, как обрубил у березок корни. — Слезу пустили, ах, ах, красота, друг перед другом выпендрива­ ются. Вот пусть теперь любуются. Любава долго не могла понять смысла сказанного, а когда поняла, стала одеваться. — Ты куда? — Деревья пересаживать. — Что-о? Деревья пересаживать? Я тебе пересажу! Я тебе переса­ жу так, что не захочешь! И Виктор, впервые за их совместную жизнь, дал рукам волю. А Лю­ бава в это время была уже беременной, ее схватило и ребенок, еще не выношенный, которого она так ждала, появился на свет без признаков жизни. С того дня Любава окончательно отгородилась от мужа глухой стеной. А когда Виктора поймали в колке с ворованным зерном, она ис­ пытала что-то похожее на облегчение. ...Вот и прошла путь, который хотела пройти. До самого сегодняш­ него дня, до сегодняшнего вечера, до внезапной побелки. А дело спорилось. Мысли не были помехой рукам. К полуночи Лю­ бава со свекровью успели не только побелить, но и расставить по местам шкафы и столы, и даже помыть полы. Изба дышала свежестью, острым запахом известки. Голубели потолок и стены, поблескивали под электрическим светом еще влажные, широкие половицы, а окна без при­ вычных занавесок казались особенно большими. Любава обвела взглядом повеселевшую избу, стараясь разглядеть и запомнить каждую мелочь. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 1 Пыль... Проклятая пыль. Серой лентой висит она над дорогой ту­ чами таскается за комбайнами, насквозь, как вода, пропитывает одеж­ ду, скрипит на зубах, забивается в нос, толстым сухим слоем ложится нз лицо. Трудно дышать. Нет от пыли спасения, нет на нее управы кроме дождя. Но кому он нужен сейчас-дождь? О нем стираются да­ же не вспоминать, чтобы не накликать. Грохот моторов, блеск высоко­ го солнца, запах мазута и запах хлеба сливаются, спрессовываются в одно целое, дни кажутся сотканными из железного гула, пыли и бесконечной езды. И и исско- Уже несколько дней шла уборка. На доброй половине поля где мо­ лотило звено Ивана, щетинилась золотистая стерня, ряды соломы из­ гибаясь, уползали к дороге. Без устали, останавливаясь только на обед или на короткие ночные часы, комбайны утюжили поле из конца в ко В эти же дни, внезапно, разом, загорелась осень/ Желтым огнем занялись ближние и дальние колки, небо поднялось вверх и стало та ким прозрачным, таким хрупким, что Докатись до него гул и грохот 52