Сибирские огни, 1986, № 9

настроении — черкнет записочку: отпустить. Но и записочка—только записочка, еще не продукт. С нею к завскладом надо. Кладовщик же, даром, что сам бывший учитель, очень быстро осуюинсынился. Захо­ чет отпустит, не захочет: «У меня бригады кормить нечем... обож­ дешь». Геннадий однажды, получив от ворот поворот, разогнался обратно к управляющему — пожаловаться на кладовщика. А управля­ ющий уже в другом настроении: «Что? Не дал? И правильно сделал. Там люди вкалывают без разгиба, а ты разгуливаешь тут.., в шляпе. Интеллигент». Геннадий, правда, носил шляпу. И не только шляпу. Галстук но­ сил. Костюм всегда отутюженный. В школу собирается—-туфли на­ чистит до блеска. И пройдет по любой грязи, не запачкается. Генриет­ та удивлялась на него: «Ты уж настолько высох —тебя грязь держит. Скоро, как Христос, по воде ходить станешь». Сама она, впрочем, в школу тоже одевалась нарядно. Это у них правилом было: учитель должен выглядеть опрятным, красивым. Только Генриетту грязь не держала. Она в резиновых сапожках ходила. А туфли носила в сумке. В школе переобувалась. Так вот, не шибко дружелюбно относился управляющий к интел­ лигенции. Когда и где она ему соли на хвост насыпала? Всего-то интеллигенции в Заикино было: учителя да зав. клубом Володя — молодой человек, холостой и— временный: отбывал распределение после культпросветучилища. Даже не скрывал, что отбывает. Этот Володя один раз схватился с управляющим, у него же дома, в гостях сидели —сам вдруг позвал чего-то. Генриетта с Геннадием тоже были. Володя за столом расхрабрился, ударился в философию: — Вы почему равняете сельскую интеллигенцию с теми, кто пашет? Интеллигенту нельзя в навоз зарываться, некогда. Он свет должен нести. Раньше учителей, например, миром содержали, опчеством. И вообще... знаете, как говорил Максимилиан Волошин? Человечество должно кормить своих поэтов, иначе оно зажиреет и погибнет. Управляющий тяжело уставился на Володю. — Ты, что ли, поэт? — Я про поэтов в широком смысле,—заносчиво вздернул голоьу ■ Володя. — Ну дак и...—управляющий послал Володю в узком смысле. Душкины помыкались, помыкались — решили покупать корову. Надо же ребятишек кормить, двое пацанов у них. Купили. Залезли в страшенные долги. Лишних денег у них отродясь не водилось, а тут и вовсе: когда срывались с прежнего места, огород даже не успели убрать. Картошку в земле оставили, с.оседям. Копать еще рановато было, а на корню ее не продашь. Залезли в долги — а из чего отда­ вать? Из каких шишей? Новые знакомцы посоветовали им: заводите поросят. Самое верное дело. Выкормите за лето,—да они тут на воле, на подножном корму, сами перебьются,— а осенью мясо на базар, оправдаете и корову, и поросят. Послушались они совета, купили двух поросят, свинку и боровка —опять же в долг. С курицами, которых Душкины еще раньше, до коровы еще, завели, образовалось целое хозяйство. Надо им заниматься, Генриетте —хоть работу бросай. В Кулунде у них тоже кое-какая животина имелась, но там по хозяй­ ству управлялась свекровь. А они с Геннадием одно знали — школа. Вдобавок, не повезло им с живностью. Или они просто неважны­ ми хозяевами ,были? Началось с петуха. Такой вырос... неутомимый, повадился, хлюст, чужих кур топтать. С утра своих перетопчет —и бегом в соседний двор, к ветврачу. А соседу обидно... хотя вреда-то, урона, вроде бы ему никакого и нет. — Максимыч, зашиби своего ухажора. Свари из него суп. А то, гляди, я зашибу. С поросятами тоже промахнулись: маленькие, горбатые, злые, ни черта не растут, одна щетина прет вверх. А прожорливые— ужас. С утра покормишь, выгонишь на улицу —они через полчаса уже калит- 33 2 Сибирские огни № 9