Сибирские огни, 1986, № 9

мотоцикл, упал на^ колючую стерню возле кучи соломы, раздвинул жесткие^ коротко обрезанные стебли и ухом приложился к остывшей уже земле. Родной и горькой. Это была его земля. Она жила. Из нее ясно шел густой гул, будто кровь катила по жилам тугими, размеренными толчками. Без остановки, не зная ни дня, ни ночи. Мощному движению не было конца, оно было вечным, как и сама жизнь. Иван лежал, широко раскинув усталые руки, слушал землю и ему виделась длинная вереница знакомых ему людей, ни разу не виденных им воочию, но знакомых. Они возникали и безмолвно шли перед ним: вечные пахари, воины, плотники и ямщики. Шли твердо, сосредоточен­ но, как ходят только рабочие люди, знающие себе цену. Иван узнавал каждое лицо, как узнавал и старую женщину, шедшую впереди всех, ее длинную, до пят, посконную рубаху, ее белые волосы, рассыпанные по плечам, ее легкую, сноровистую походку. Иван не уставал всматриваться в знакомые лица и ясно понимал, что все эти люди — отдельные, но крепко зацепленные друг за друга звенья прочной и нерушимой цепи. Она складывается и тянется из года в год, из века в век. И вот сейчас, когда они пройдут, ему надо подняться и замкнуть последнее звено. Замкнуть, зная, что живет он не только свою собственную жизнь, но еще и вмещает в себя сотни других жизней, прожитых до него, их радости, горести и неосуществленные надежды. Кровь ушедших бродит в нем. Значит, не напрасным и не зряшным был путь, пройденный до него, и надо' сделать все, чтобы твои помыслы, твои беды и радости отозвались в тех, кто пойдет следом. Короткие минуты длилась эта картина, похожая не то на сон, не то на явь. Но Иван нисколько не удивился ей. Он ждал ее. Ждал, чтобы постигнуть самый высокий, самый затаенный смысл той работы, кото­ рую он делал на земле. Он поднялся, завел мотоцикл, и длинный, жесткий луч фары про­ сек белесую дымку, поднимающуюся над полем, прямо лег на неубран­ ный клочок хлеба. Иван катил мотоцикл вперед, жесткий луч тоже продвигался вперед, и, когда он достиг конца неубранной полосы, Иван остановился. Стоял и смотрел. Завтра взревут моторы и здесь останется лишь рыжая стерня. Завтра,.. > --- I