Сибирские огни, 1986, № 9

— Вениамин Александрович, я еще тогда хотел, по телефону, да духу не хватило. Запутал он меня. Не могу ничего понять, как заколо­ дило. Пень пнем. Моих классов... короче, не для меня наука. Они уже выехали из райцентра, и ровная, накатанная дорога шла среди соснового бора, красного от закатного солнца. Веня покивал головой и неожиданно сказал: — Яков Тихонович, смотрите, какие сосны красивые. — Что? — Сосны, говорю, смотрите, какие красивые. А всего-то-навсего солнышко осветило. — Не пойму. — Так вот и мы, попадем иногда в ситуацию, нас и осветит. Кого ярко, кого не очень. Яков Тихонович, вы честный человек, и я буду го­ ворить с вами тоже честно. Не то беда, что вы в бухгалтерии не разо­ брались, дело это, в принципе, поправимое. Сели бы вечерком вместе, посчитали бы, уяснили. Дело в другом. Успокоились вы, Яков Тихо­ нович, вот беда так беда. Добились уровня, за который не ругают, и держитесь. Это, как на графике, прямая линия. А в жизни такая линия — прямая — не подходит, в жизни она либо вверх, либо вниз. Нас может устроить только одно — вверх. Яков Тихонович напрягся, кажется, уже понимая, к чему клонится речь. — Это что же, выходит, я не управляюсь? ' — Как бы вам сказать? А, не в бирюльки играем! Сегодня, Яков Тихонович, внешне, вы управляетесь, завтра — нет. А завтра не за горами, завтра придет уже весной, когда землю будем отдавать безнарядным звеньям. И главный наш козырь за них — сегодняшнее звено Ивана. Только в таком случае — вверх. А вы таили маленькую надежду, что поколотятся мужики, набьют шишек и отступятся. Мало ли их,, таких новшеств, на вашем веку было. Честно — так или не так? «Будто за жабры берет»,— подумал Яков Тихонович и снова не смог сказать неправду. Если честно так. А дальше что? Выходит, заявление надо писать, по собственному... Яков Тихонович, вы должны сами решать. Вот и решал сейчас Яков Тихонович неожиданно свалившуюся на него головоломку. Точнее, не решал, а только смотрел на нее, не зная, с какого боку подступиться. Туман обиды плыл перед глазами. Столько лет, можно сказать, всю жизнь вбухал в свое бригадирство и вот_ благодарность. За все труды. Катит иногда машина по Глубокой колее, никуда не сворачивая катит и катит, но вот бросило ее в сторону, выскочила она из колеи и пошла, то юзом, то в сторону... Яков Тихонович никак не мог собрать­ ся в это утро. Впервые появилось у него желание убежать от дел убе­ жать куда глаза глядят. Выпрячься, освободиться от Привычного хо­ мута и спокойно, не торопясь, подумать. Яков Тихонович подобрал вожжи, понужнул Пентюха и направил его за околицу. У него было место, где он мог подумать и рассказать В прошлом году деревенское кладбище огородили штакетником. Дерево еще не успело посереть от дождей и солнца, поэтому от новизны и крепкой надежности изгороди у человека не возникало здесь безыс­ ходной тоски. Новое напоминало о жизни. Пентюха Яков Тихонович оставил у ограды, а сам прошел в во­ ротца и сел на крепкую, аккуратную лавочку возле могилы Галины Й пгпМЛЛ’ 1™ ИВЗН х°р0ш0 здесь Устроил. Вон, даже цветы посадил. о рада вокруг кладбища тоже его дело, как депутату наказ давали. Странно, молодые заботятся о кладбище, а это все-таки забота стариковская, чтобы без суеты, неспешно. А, может, так и надо? Пусть молодые почаще думают и вспоминают о том, что придет время и для них, В свою очередь, наступит последний срок. Может так Р 116