Сибирские огни, 1986, № 9

ности, а на Вене и впрямь были старенькие, застиранные джинсы, хорошо хоть за трибуной не видно. Но как только председатель начал говорить, Яков Тихонович сразу забыл и о штанах, и о несерьезной мальчишеской походке. Спокойным, негромким голосом, каким Веня всегда разговаривал, он врезал сразу, без предисловий, установив в приморившемся зале на­ пряженную тишину. — Вот здесь хвалили звено Завьялова. Правильно хвалили. На наших глазах рождается коллектив, способный брать на себя ответ­ ственность, тот самый коллектив, который нам сейчас позарез нужен. Но что получается? Мы его хвалим и одновременно затягиваем на горле удавку. — Конкретней, пожалуйста,— попросил секретарь райкома. — Конечно. Недавно в бригаду приехал главный экономист Сель- хозуправления товарищ Зырянов. И знаете, чем он занялся первым делом? Думаете, помог сделать какие-то расчеты, встретился с меха­ низаторами? Ничего подобного. Начал петлять вокруг норм и расценок, как испуганный заяц. — Вы поаккуратней все-таки,— подал кто-то голос из зала. — Я не на светском приеме. Экономистам вдруг показалось, что механизаторы слишком много заработают. Он так и сказал — нечего баловать большими деньгами... Бред! Заработанные деньги не балуют. Заработанные деньги воспитывают! А теперь позвольте спросить — почему наши уважаемые экономисты так испугались? Да потому, что не готовы они ни к звену такому, ни к его работе. Не готовы! На словах мы за новое, но вот оно приходит и мы отмахиваемся от него, как черт от ладана. Надо ж привычки ломать, самого себя ломать, а не лучше ли — резануть зарплату, и дело с концом. Спокойней. Лучше убытки по-старому считать, чем прибыли по-новому. В прошлом году район не выполнил план по хлебу. Значит, все мы работали плохо. Но зарплату свою мы получили полностью, до копеечки. Такие деньги, выходит, не развращают. А вот заработанные механизаторами, честным трудом, получается, развращают. Да дайте мне в хозяйстве вырастить три таких звена, я тогда всю нероботь из колхоза выгоню. Пусть эти три звена их зарплату между собой разделят. Государство только выиграет от этого. Переубедить Зырянова я не смог. Он остался при своем мнении. Так вот здесь я хочу официально заявить — если звено развалится, то виноват в этом будет главный экономист, который желает жить спокойно. Все! Веня прямо со сцены спрыгнул в зал и заторопился на место. В зале зашумели, будто в улей сунули палку. Секретарь райкома долго стучал по графину, пока не навел порядок. — Яков Тихонович, вам, как бригадиру, нечего добавить? Вопрос застал врасплох. Что он мог добавить, если вся арифметика оставалась для него темным пятном. Яков Тихонович поднялся с места, растерянно развел руками. — Да нет, вроде, нечего мне добавить. — Позвольте мне, я внесу некоторую ясность.— Зырянов, как школьник, хорошо выучивший урок, высоко поднял руку. Но секретарь райкома глянул на часы. — Я думаю, дискуссий сегодня устраивать не будем. Приготовьте расчеты, одним словом, все, что нужно, и мы вас послушаем. И пред­ седателя с механизаторами тоже послушаем. Все свободны. Едва только после совещания Яков Тихонович сел в председатель­ скую «Ниву», Веня сразу спросил: — Что же вы меня не поддержали? Разве вы не согласны? Яков Тихонович умел обманывать начальство, умел прикинуться простачком, если был убежден, что это на пользу дела. И не считал такой обман за грех. „„„„„„„ Но когда дело касалось его лично, он врать не умел и говорил только правду. 115