Сибирские огни, 1986, № 8

Баба всплеснула руками: По„ — Ой, темнеченьки! Пронизы-то какие баские. Ты посмотри, Лек- сей Листратыч, посмотри! А тятенька-то, помнишь, велел, что ы ты ку пил мне справу, какая поглянется... Залюбовались мужики бусами. А Ваньша Бархатов вздохну . — Моей бабе, сердешной, и полушку без меня взять негде. А тут еще казна скоро подать истребует... — О подати вспомнил!—ощерился Безбородый. — Позабыл бы, Лексей Листратыч, да в земство потянут. I ума- гой стращать станут... , „ , — И мы свое тоже, Ваньк, возьмем! — Безбородый швырнул об­ глоданную кость в угол.—Сказано — возьмем, выходит возьмем. Егорша ссыпал бусы струйкой в ладонь и торопливо сунул за пазуху: — Да как же ты, мил человек, возьмешь-то, а? Ежели он не должон тебе! — А это уж нашенское дело, паря! Безбородый придвинулся к лицу Ёгорши так близко, что его мур­ ло в Егоршиных глазах расплылось и заколыхалось, будто в воде. — А ежели брать не за что?!—отпрянув от Безбородого, Егорша ударил ладонью по столу. — А ты не ори! У нас свои законы!.. Так что ль, Ваньк? Он через стол ухватил Бархатова за волосы, с силой сунул его ли­ цом в чашку с едой. Из Ванькиного носа тягучим ручейком потекла кровь. Потом все случилось в мгновение ока. Егорша коротко ударил Безбородого промеж глаз. Тот повалился на пол, но в следующее мгновенье вскочил и бросился на Егоршу. Егорша ловко, по-кошачьи, присел, мертвой хваткой вцепился ему в горло и повалил на пол. Безбородый начал хрипеть от удушья в цепких руках. Баба, как клушка, почуявшая беду, бегала вокруг и колотила Егоршу кулаками. — Окаянные, буде вам! Буде!.. Пусти его, пусти, ирод! Баба метнула растерянный взгляд туда-сюда. В углу, у грубки, увидела беремя дров. Схватила березовое полено и—что было мочи — хлестанула Егоршу в самое темечко... Моргун как ушел за санями провожать Егория до мертвецкой, так и не вернулся в свою осиротевшую избенку. Сидел у гроба, пока лазаретный служитель не вытолкал его. ...Когда в Барабинской слободке помирал казенный человек, то усопшего в церковь и на погост проносили обязательно через завод­ скую крепость: заходили в Прямые ворота, выходили в Главные. Ка­ сался этот обряд только бергалов мужского пола —бабы и ребятишки в потустороннюю жизнь шли мимо крепости. Этой же окольной доро­ гой провожали в последний путь и тех, кто наложил на себя руки либо помер от телесных наказаний. Если же мертвый бергал не про­ шел через Прямые и Главные ворота, то там, в вечной жизни, не ви­ дать ему пути в рай. Уготован ему путь в ад кромешный, на вечные и бесконечные муки... Моргун же, на грех, вынужден был провезти своего покойного друга мимо крепости: день был гульный, и крепостные ворота были заперты на все засовы и запоры. И хоть запросись, отпирать их никто бы не стал. Теперь Моргун не знал, каким путем праведная душа Его­ рия определится в райские кущи, пугали сомнения: не заблукалась бы она на том свете, не забрела бы по ошибке в неподобающие пределы. Вот с этими страшными мыслями Моргун и наткнулся на церков­ ную сторожку, которая служила ночлежкой для юродивых и калик перехожих. Обитатели сторожки утешили убитого горем Моргуна, 94