Сибирские огни, 1986, № 8

весь день, господин столоначальник оглядел сборище торжествующим взглядом и остался довольный тем, что речь его удалась. — Воздавая хвалу сотоварищам нашим, кои отныне и присно будут значиться в скрижалях преуспевания, мы отнюдь без зависти, но токмо с радостью и похвалою возгласим в честь почетных граждан нашего за ­ вода троекратное «ура!».., В артельном азарте унтера прокричали не трижды, как призывал столоначальник, а много больше. И пошло веселье. Кончая обносить стол по первому кругу, подали кружку и Моргуну. — Не зазря говорится: не дорога гостьба, да дорога дружба-с... Потянувшись за кружкой, Моргун встал, а когда хотел сесть обратно места свободного уже не оказалось. Смекнул Моргун, что это происки сменного начальника, урядника Третьякова, сидящего рядом. Но Мор­ гун виду не подал и кое-как примостился. Благо дьячок подвинулся. А тем временем унтер-офицерское торжество шло своим чередом. Го­ ворили уже почти все, а слушать становилось некому... Моргун был охочий до слушания чужих речей, и теперь старался не пропустить ни единого слова. Узнал занятную новость, да еще из уст са­ мого регистратора заводской канцелярии Сморчка. «Это что же выходит? Один управляющий получает... без малого за полторы сотни мастеровых! Господи, господи! Вот это несообразность дел мирских...» — Жарко! В кабаке жарко! Выстудить надоть! Выстудить!— вдруг заорал урядник Третьяков, уткнувшись головой в столешню. Унтера знали, что такие иносказательные штучки творят тогда, ког­ да в компании оказывается незваный гость, мол, открывайте двери —да самозванца —вон! Унтера стали глазеть по сторонам, ища кого бы выту­ рить. А унтер Третьяков забазлал снова: — Господа-а а! Жарка-а-а! Как ни крутили унтера головами, а самозваных гостей в кабаке не находили. Урядник Третьяков выбрался из-за стола и потянулся к Мор­ гуну: — Ты чо слухашь, слепошарый! Ухи развесил! Пшел вон! Не наших чинов, чтоб здесь быть! Урядник ухватил Моргуна за шиворот и поволок из-за стола. Гнев перекосил лицо Игнатию. ■Большие клешневатые руки с хрустом сжа­ лись в кулаке. Валкой походкой обогнув стол, преградил Третьяку дорогу: — Пусти, господин уставщик... ехетство! — Не встревай, Игнаха! Я ему начальник али ты?! — Пусти, господин уставщик, мы тут ноне хозявы. — Кто это «мы»?! — Брось Ивана! Добром прошу!.. Третьяков тряхнул Моргуна за шиворот и что было силы толкнул его взашей. Со стола со звоном посыпалась посуда. Перед глазами Иг­ натия ухмылялась нахальная рожа Третьякова. Ох, как она была знако­ ма и ненавистна ему, эта рожа. Ударить унтера —дело подсудное, верные кандалы и острог, либо— в бега, от каторги уходить. Но в тугоумной голове Игнатия вдруг полых­ нула мысль, будто молния осветившая темные закутки его памяти Это он, Третьяк, обесчестил тебя, Игнатий, на жену твою покусился Не по­ боялся греха, нечестивец... — За што ты его, сволочь?! Игнатий ударил унтера снизу, как молотом. Унтер рухнул под стол распластав руки. Захлебываясь кровью, выплюнул зубы... Потоптавшись сел Игнатий на пустую лавку. Неверными руками поправил царев кафтан... ґ Окровавленного Третьяка дружки уволокли домой. Виночерпии сыз нова принялись обносить застолье вином. Да только прежнего празднич­ ного настроя не получалось. ѵ А По кабаку, будто сквозняк из разбитого окна, потянул гомон- 60