Сибирские огни, 1986, № 8

Я многое тогда понимаю... как сурепка, паслен, конопля, впиваясь корнями, свиваясь телами стеблистыми, пеленают, пленяют, вбирают в себя ,<■ пустые породы и шлаки, как по склону упрямо бредут, наклоняясь вперед, подгибая колени, клены и тополя — я понимаю, что значит ЭКСПАНСИЯ ЖИЗНИ. С П О Р Жизнь разберет, кто был глуп и где лево, где право, кто из нас жил и любил, а кто лишь казался живым. Жизнь разберется — где счастье, где звездная слава, низкие страсти, высокие помыслы, правда ли, дым... Где наркомания, где наслажденье работы! Прав ли бродяжка и бич, прав ли люмпен-интеллектуал! Все мы, увы, лишь искатели той — абсолютной свободы. Но ведь и клопик томим побужденьем вкусить идеал. Слышал я притчу: мол, жили да были бактерии в море, ели друг дружку, клубились бессчетно, а как припечет — в споры, как в черные дыры, свернутся и — ни заботы, ни горя. Плещется море. И так до второго пришествия время течет. Мы, мол, модели вселенной — всё вобрали, везде сохранились. Но ведь нашлись и такие: «На черта ваш микробоцентризм!» И потрудились на славу, и повкалывали, и объединились. И, говорят, получился из них организм. Что же дальше! Может, вот так: Отпускаю на волю, в область мертвых камней, в область хаоса, что рвется наружу, одуванчика душу отважную. Говорю: — В добрый путь, тополек, не споткнись, дошагай до вершины... КЛАДБИЩЕ. ПОМИНОВЕНИЕ РОДИТЕЛИ, отцы кузнецких копей, ходившие с кайлом на Колчака, ваш смертный труд в забое и в окопе да будет свят на долгие века. Вы — первой пятилетки землекопы! Казахи, и татары, и хохлы, лопатой обогнавшие европы, свет вас храни от скверны и хулы. И вы — учетверившие усилья для жрущей топки поезда войны. Сквозь стон и лязг вы мчали всю Россию! Но душам, что в той топке сожжены, горняцким душам — мир, отдохновенье... Пусть заросли в ознобе и росе, в медово-знойном яблонь дуновенье над вами тени зыблют... Но не все здесь названы. Здесь воины зарыты: не вынесшие стон госпиталей, уснувшие от ран, вы не забыты. Да сгинет ваша боль в земле моей! Да будет мир и вам... остались вдовы. их матери, свекрови, словом, все, кто в горе жил и в горе умер. Кто вы!.. Кто б ни были вы — мир во всей красе, во всем величьи, мир вам, дорогие! Да только как!.. Как вам его вернуть!.. И даже... даже пленные, враги ли, в Сибири свой закончившие путь, кто в Дойчланд свой не смог, не смел вернуться — ' и вам скажу: мир праху. С вами бог... Одним добром в народе помянутся все стройки ваши. Им не вышел срок. Им долгий век н долгий труд дарован. Так правое возмездие смогло направить вал того потопа злого на шахтострой, на возведенье крова, во благо перемалывая зло. Так в безрассудной радости надежды мечтаю я, что, позабыть не смев, народ мой, как валы фашизма прежде, для вечной жизни перемелет смерть. ♦