Сибирские огни, 1986, № 8

— Дня через два, думаю. А'тебе, Иван, так скажу: накрутишься нын­ че со своим звеном, поглядим, как заговоришь. — О черт, вас не переслушать!—Федор пошел домой. Широкий, уг- ловатый, похожий на комель большого дерева, он даже издали внушал невольное уважение своей несокрушимостью- — Поглядим, как заговоришь,— повторил Яков Тихонович.— А то мы мастера со сцены чудеса показывать. Иван не ответил. Он прутиком рисовал на земле чертиков. Аккурат­ ных таких чертиков с витиевато закрученными хвостиками. «Я в рай, а черти за штаны — к нам давай»... Кто же так говорил? А, председа­ тель колхоза, Вениамин Павлович,-^ Веня, как его называли за глаза. Тогда, после собрания, уже вечером, он приехал к Завьяловым, где отец с сыном крупно переругались и сидели по разным углам, надувшись, как мыши на крупу. Яков Тихонович до сих пор не простил сыну той выход­ ки. Ишь ты, правдолюбец выискался, кричал он, вот я какой хороший. А что мы план по хлебу выполнили — забыл? А что у вас с машинами вечная катавасия — тоже забыл? Выходит, по-твоему, раз погода нас прижала, то уже людям и доброго слова не скажи. А люди по ночам работали!.. Короче говоря, наругались всласть. И когда в избу вошел председатель, говорить уже ни о чем не хотелось. Он закрыл за собой дверь, остановился на пороге, внимательно оглядел Завьяловых и сразу определил: — Поругались? Ничего, Яков Тихонович, почаще нас надо встря­ хивать. Правильно, Иван Яковлевич. Ну, а теперь давайте спокойно, без крику потолкуем. Долго они толковали в ту ночь, до самого утра. И мирились, и сно­ ва ругались, но в одном сошлись: механизатор нынче на земле как по­ денщик. Вспахал — получил, посеял —получил, а выросло что или нет —дело десятое. И нет никакого другого выхода, кроме одного — ставить человека в зависимость от земли, от урожая, который она да­ ла. Для начала решили создать звено и опробовать его на уборке. Зве­ но с одним результатом и одним котлом заработанных денег. Если по­ лучится, на будущий год увеличить это звено и отдать ему всю землю и всю технику. Если получится... Пока же еще ничего не известно, и будущая уборка, как в тумане. Что она принесет? Иван продолжал рисовать чертиков и даже не заметил, как ушли отец и Валька. На скамейке остался лишь один Огурец. Сдвинув на лоб легкую белую кепку, захватанную мазутными пальцами, он с кис­ лым видом оглядывался по сторонам. Следа не осталось от недавней веселости. «Точно, с Ольгой скандал»,—окончательно убедился Иван. Он хо­ рошо знал своего дружка и не сомневался: скандал мог случиться лишь по одной причине: Огурец сорвался на сторону. Такой он был ухарь — ни одну приличную юбку не пропускал мимо. Если это стано­ вилось известно, Ольга сматывала в узелок вещички, брала за руку дочку и уходила к своим родителям. Огурец искренне каялся, пережи­ вал, становился перед женой на колени и мог даже пустить слезу. В конце концов вымаливал прощение, Ольга возвращалась домой, и тогда в деревне, да что в деревне — в округе, в районе! — не было идеальней мужа. Мелким бесом рассыпался он перед Ольгой, пылинке не давал упасть. А потом вдруг, ни с того ни с сего, снова уходил на отхожий промысел. — Ты чего такой кислый, поганых грибов наелся? — Помоги, Ваньша. В последний раз. Моя опять к своим старикам удула. — Ну, знаешь... — Да не было ничего, Ваньша, во, крест. Еду из райцентра —сто­ ит бабенка на выезде с чемоданом. Я ведь не жлоб, чтобы на пустой машине и мимо. Довез до Шашурова. Спасибо, до свиданья. Чисты, как поцелуй младенца. Доложили, заразы! А Ольга к старикам упоро­ ла. Ваньша, поговори, а? Последний раз. Она только тебя и слушает. — Ты хоть мне не заливай. 17