Сибирские огни, 1986, № 8

у ш№шай полки Вячеслав Назаров. Научно-фантастические повести. Красноярское кн. изд-во, 1985. О жизни и творчестве Вячеслава Алексе­ евича Назарова приходится, к сожалению, говорить в прошедшем времени, и это, ес­ ли посчитать, плохо вяжется с двумя край­ ними датами «1935—1977 гг.», которые сто­ ят на его памятнике. Утешает в какой-то степени лишь то, что «мало прожито, да сделано немало...». Мы были немного знакомы с Вячеславом Назаровым, встречались несколько раз в Новосибирске и в Москве. В ту пору он был кинодокументалистом, работал режис­ сером кинокомплекса на Красноярском те­ левидении. Как окончил он факультет жур­ налистики МГУ в 1958 году, так сразу же и в ы б р а л Сибирь, которая захватила его и стала родной до конца дней. , В Красноярске вышла первая книга сти­ хов «Сирень под солнцем», в 1964-м — вто­ рая — «Соната». На совещании молодых писателей Сибири и Дальнего Востока в Чите он был рекомендован и в 1966 году принят в Союз писателей СССР. Чуть' поз­ же Назаров стал одним из первых лауреа­ тов премии Красноярского крайкома комсо­ мола. Словом, если судить только по ан­ кетным вехам, движение по жизненной спирали, как и «восхождение на Парнас», происходило без сучка и задоринки. Но так ли это? Родился он в Орле. В шесть лет оказался с больной матерью на оккупированной вра­ гом территории. Голод, холод, издеватель­ ства... Всего успел натерпеться в своей ко­ роткой жизни Вячеслав Назаров, а точнее скажем — в жизни без детства. Позже, вступая в Союз писателей, он напишет в автобиографии такие выверенные болью строки: «Я до сих пор просыпаюсь по но­ чам от лая овчарок, которых натравливали на меня... пьяные эсэсовцы. Иногда в сло­ манном дереве мне чудится виселица, кото­ рая стояла в центре села, а в стуке дождя —шальные пулеметные очереди, которыми ночью скучающие часовые прочесывали де­ ревенские сады. Никогда-никогда не забу­ дется мне немец, который стрелял в меня, когда я копал на брошенном поле прошло­ годний гнилой картофель... Немцы, отступая, сожгли нашу деревню, а мы с матерью две недели прятались в брошенном окопе. Над нами гудела, обжигая и калеча землю, Ор­ ловско-Курская дуга». Он много ездил по Сибири, снимал филь­ мы о строителях Снежногорска и Красно­ ярской ГЭС, охотниках и животноводах Тувы, Хакасии и Эвенкии, металлургах Но­ рильска, рыбаках сибирского Севера. Ха­ рактерно, что большинство кадров в этих фильмах сопровождались стихами Назаро­ ва. А за ленту «Память» он был награжден дипломом I степени Центрального штаба Всесоюзного похода комсомольцев и моло­ дежи по местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа. Именно в этот бурный творческий период у него родились прозрачно чистые строки о России: «Работа наша — Россия, мятеж ее и покой, и чтобы от нашей силы была она чуть другой — хотя бы на самую ма­ лость, на дерево или дом... И чтобы это осталось, когда навсегда уйдем». Не знаю, постепенно ли, но из кинодоку­ менталиста, публициста и поэта «для взрос­ лых» Назаров становится по преимуществу писателем для юношества, фантастом. Все возражения на этот счет заранее и реши­ тельно отклоняю, т. к. уверен, что фанта­ стика (какой бы изощренной она в послед­ нее время ни была — вплоть до преслову­ того Бонда) как жанр в самой изначально- сти своей предполагает влияние прежде всего на юношеские умы. Вспоминаю последнюю встречу с Вячесла­ вом Назаровым. Он уже бесповоротно сто­ ял на стезе научно-фантастической литера­ туры, искал в ней свои, нехоженые тропы, не всегда находил их, мучился, страдал, продолжал поиски эти и... тревожил, трево­ жил, тревожил свое больное сердце. На вопрос о новых задумках поморщил­ ся: «А, все это паруса из тетрадных лист­ ков, бумажные кораблики. Нет, надо все по-другому, старикі..» В повести «Зеленые двери земли» Вяче­ слав Назаров пронзительно точно описал ряд болезненных ощущений, которые испы­ тывал один из героев — «сухонький, дели­ катно торопливый... профессор» Иван Серге­ евич Панфилов: «Словно тонкая дрель все глубже и глубже входила под левую лопат­ ку, глухой болью отдавая в плечо. Боль давила риски, скапливалась где-то у над­ бровий, и тогда перед глазами порхали черные снежинки...». Говоря словами Назарова, будем считать, что «черные снежинки» —один из зритель­ ных импульсов, не свойственных здоровому человеку. К сожалению, перед глазами мо­ лодого писателя они порхали в последние годы все чаще... Есть у него в повести «Синий дым» такие стихотворные строки, вернее, песенный куплет-рефрен: 169