Сибирские огни, 1986, № 8

П ока это ещ е — только «пенье». И «пенье» не револю ции, а всего лишь «всей битвы ж и зн и »,— ф орм ула довольно общ ая. А все ж е «тревога», все ж е — «готовность» услыш ать его, это пенье «всей битвы ж изн и ». Д л я м ол одого Б лока, чья юная душ а ф орм ировалась в полной отреш ен но сти его от общ ественной ж и зн и , от ж изни глубинны х слоев н арода, такое признание значило нем ало. Ч ем бл иж е п одходи л о время первой р у с ской революции, чем наэлектризованнее становился в о зд у х , тем бол ее распахивались глаза и сер дц е поэта навстречу ж ивой реальной ж изн и . Он ещ е не соверш енно вы рвался из плена прекрасны х видений и ром антических снов. «И п р обуж ден ье м ое б езж ел ан н о»,— м ож ет ещ е сказать он о себе сам ом д а ж е в 1903 году. Н о в эти ро мантические сны все чащ е и чащ е вры вает ся неприукраш енная голубой дымкой м еч тательности «грубая», но ося заем ая реаль ность. В том ж е 1903 го д у он пиш ет сти хотворение «М не снились веселы е думы ...», гдэ образы у ж е предельно реалистичны и выпуклы: Я думал о сбывшемся чуде... А там, наточив топоры, Веселые красные люди. Смеясь, разводили костры: Смолили тяжелые челны... Река, распевая, несла , И синие льдины, и волны, И тонкий обломок весла... Н е станем цитировать, но лишь напом ним, что в том ж е 1903 го ду было написа но стихотворение «Ф абрика», которое не только н аполнено конкретными реалиями народной ж изн и , н о и продиктовано ж е л а нием поэта обратиться к социальной сторо не этой ж изни, недвусмы сленно заявить о своей симпатии к лю дям тр у да , угн етае. мым капиталом . П розрение приближ ающ ейся революции проходит у поэта стремительно. В канун революции, в д ек абре 1904 года, он пиш ет стихотворение «Б арка ж изн и встала...», где есть такие примечательны е строки: Входит кто-то сильный В сером армяке. Руль дощатый сдвинул, Парус распустил И багор закинул, Грудью надавил. Личность того, кто представлен нам как «кто-то сильный», одеты й в «серый армяк», не вы зывает сомнений: это человек тр уда. Д л я нас важ н о отметить тот факт, что м о л одой поэт сум ел разглядеть единствен ного о бл адател я действенной силы. Единст венного — в этом у поэта нет сомнений. П одтверж ден и ем том у сл уж и т заклю читель ная строф а стихотворения: Вот они далеко. Весело плывут. Только нас с собою, Верно, не возьмут! «Н ас» — это б у р ж у а зн у ю интеллиген цию, к оторая в значительной части своей, что отлично видел поэт, была оторвана от н арода, и п отом у н арод испытывал к ней вполне понятное недоверие. К стати, к этой мысли — о пропасти, леж авш ей м еж д у тр у 148 довым народом и б у р ж у а зн о й интеллиген цией,— поэт впоследствии в озвращ ался н е однократно: и в сти хах, и в статьях, и в дневниках. Мысль эта разры вала ему. с ер д це, она на долги е годы — а точнее, д о п оследн его часа его ж изн и — стала п р ед метом его размыш лений и вы ступлений, мук и страданий. Н о вернем ся к Б локу периода первой русской революции. Т о стремительное прозрение его, к оторое началось в 1902— 1903 годах, не уменьш илось со врем енем . Д а ж е после того, к огда револю ция, к ото рой он сочувствовал всем сер дц ем , была потоплена в н ародн ой крови, поэт п р одол , ж а л призывать к ней и славить ее. Скамья ладьи красна от крови Моей растерзанной мечты...— горестно сообщ ает он в апреле 1905 года. И тут ж е добавл яет: Но в каждом доме, в каждом крове Ищу о т в а ж н о й * красоты. А в ноябре 1905 года пиш ет известное стихотворение «Сытые», где с чувством пре зрения и ненависти говорит о б этих «сытых», которым ...выпал скудный жребий: Их дом стоит неосвещен, И жгут им слух мольбы о хлебе И к р а с н ы й смех чужих з н а м е н . На волне этого духовн ого п одъ ем а, к ото рым одарила поэта первая русск ая рево люция, он, невзирая на ее п ораж ен и е, как бы по инерции все ещ е п р одол ж ает дв и гаться вперед и в 1907 го д у со зд а ет такие стихи, как «Я у х о прилож ил к зем ле...» и «Тропами тайными, ночными..,». Н о это дви ж ен и е п р одол ж ал ось, как у ж е было ск азан о, в значительной м ере по инерции. О но теряло вы соту и скорость. Ж елезны й колпак реакции, которым контр револю ция н агл ухо придавила к зем ле н арод, дави л все сильнее и на остальны е слои общ ества, сочувствовавш ие револю ции. В о зд у х и з-п од этого колпака был вы качан, и хоть сколько-нибудь ж ивая мысль зады хал ась в этом безв оздуш н ом пространстве. 1907— 1908 годы — м ож ет быть, самы е удуш ливы е в духовн ой ж изни русск ого общ ества после п ораж ен и я п ер вой револю ции. А , как известно, там , где нет св еж его в о зд у х а , откры вается простор ' д л я плесени и гнили. В спом иная впоследствии, в 1918 году, о той черной п олосе в ж изни русск ого о б щ ества, Блок писал в статье «И нтеллиген ция и революция»: «То были врем ена, когда царская власть в последний раз достигла, чего хотела: Витте и Д у р н о в о скрутили револю цию веревкой; Столыпин крепко обм отал эту веревку о свою нерв ную дворянскую руку... В се это п р о д о л ж а лось немного лет; но н едолгие годы легли на плечи как дол гая, бессон н ая, наполнен ная призраками ночь». Этой печатью «долгой, бессонной и н а полненной призраками ночи», печатью д у ховного тлена и р азл ож ен и я была п ом е чена в значительной степени и л и тер атур ная ж изнь тех лет, породивш ая совсем не случайно мистицизм и дек адентщ и н у. * Разрядка в стихах здесь и далее моя,— Л. Р.