Сибирские огни, 1986, № 8

духовную наполненность. Труд не только изнуряющ, но и праздничен. С этой стороны фильм, наверно, полу­ чился. Недаром же он, пройдя строгое жюри, вышел на всесоюзный экран. Смот­ рится он в сплошном шуме зала. Особен­ но сельского. Ведь лицо каждого челове­ ка свое, узнаваемо. А лукавое интервью журавского старожила добавляет новую, зрительно осязаемую черточку к образу знакомого и много пожившего Теркина. Что ж, игровая, праздничная сторона трудной работы, стрижка овец, кинофиль­ мом показана. Но я, идя на просмотр этого фильма, тайно настраивался увидеть, подсмотреть и наконец понять, а что же оно такое, стрижка овец в колхозе. Как она там на­ лажена, эта высокая организация Труда. Мне хотелось сквозь развлекательные ат­ рибуты сюжета увидеть роль председате­ ля, его организаторские усилия. Увидеть, как он сумел собрать волю и умение лю­ дей, настроить их на шесть дней. Каковы подходы к ним, к этим шести дням, хозяй­ ственные рычаги управления? Кто этими рычагами управляет? Иван Михайлович? Если не он, то кто? Какие силы? Мне хоте­ лось утилитарно понять инструкции, уви­ деть в кино руководство к действию. Я это­ го в кино не увидел. Все самое, как мне в досаде казалось, главное-то за кадром. Я, человек, так сказать, с частными, личными намерениями, выносил из зала досаду — не проинформирован, не обогатился. А с каким чувством уходили с просмотра этого кино специалисты? И они не увидели стрижки. Не увидели, как и кем подготов­ лена огромная работа в колхозе имени Мичурина. Как шли к успеху люди. Кто их готовил. Когда? Зимой? Летом? Сейчас? В центре любого успеха — чья-то инициатива, чья-то сила, чья-то воля, чье-то умение. Фильм со своим развлекательным антура­ жем это не выявляет. Роль Ярового в орга­ низации стрижки мне осталась неясна. Не­ ясна она и председателям колхозов. А им, наверное, хотелось чему-то у своего брата- руководителя поучиться. Хотя, как знать, хотелось ли поучиться. Не восприняли бы мое сомнение с обидой. Хочу пояснить, откуда оно, это сомне­ ние, ко мне пришло. Мы сидим рядом с Иваном Михайлови­ чем на Совете РАПО. Идет разговор об интенсивном возделы­ вании зернового хозяйства. «Химические удобрения мы получили. Необходимо их вывезти. Но перед нами стоит проблема: что строить на средства РАПО в первую очередь? Восемь километров дороги __ она тормозит вывозку — или склад для химических удобрений. Много мы из-за этой дороги удобрений потеряли. Подъезд­ ные пути на станции к разгрузке не под­ готовлены. Те, что есть, строились в 1913 году. Они к работе в наших условиях не пригодны». — А конкретно, сколько же удобрений потеряно? — Все, что к нам прибыли, мы приняли. — Сколько приняли-то? — Сколько поступило, столько и при­ няли. Мне не ясно. Я пишу в блокноте Ярово­ му вопрос: «Если все приняли, о каких потерях речь?» 130 — Все принято на глазок,— отвечает.— У них нет учета. «По новой технологии для борьбы с сор­ няками необходимо взять у нас распыли­ тели для гербицидной обработки. Начинать эту работу нужно на следующей неделе». Вот это понятно — конкретное, деловое требование. «Что мешало нам вывозить органическое удобрение на поля? Зима. Мороз. Несмот­ ря на своевременную буртовку, органи­ ческие удобрения промерзли на большую глубину. Приходилось разбивать их буль­ дозерами, а зачастую ломами. Только в колхозе имени Мичурина работает разбра­ сыватель органических удобрений РУМ . Остальные хозяйства сдали эти машины на металлолом». — Это как же вы ухитрились,— взгля­ дываю я на Ивана Михайловича,— старую машину РУМ на металлолом не сдать? — Она у нас работает. — Как работает-то? Интересно? У других она план по металлолому выполняет. — Кое-что подварили. Подремонтиро­ вали. — Органику тоже ломами разламываете? — Мы ее осенью разбрасываем. Зимой только дурак ее на поля вывозит. Ее же смерзшуюся никакими бульдозерами не возьмешь. Вот. Вот об этом хочу подумать. На Совете РАПО выяснено, что в кол­ хозе работает машина РУМ . Точнее сказать, модернизированная машина. Удобрения в том колхозе не смерзаю тся монолитом. Там не рвут зимой дорогостоящую техни­ ку, не ж гут лишнее горючее, не ворочают ломами мужики. А запускается осенью на поля машина, сданная другими на метал­ лолом. И урожаи на полях этого колхоза каждый год выше, чем в других хозяй­ ствах, расположенных рядом. А почему не приехать соседнему пред­ седателю к своему коллеге, не глянуть на эту самую РУМ , не подсмотреть, а где там Яровой что-то подпаял, что-то подогнул, что-то выпрямил, подремонтировал и раз­ брасывает осенью навоз и больше зерна с гектара берет? Почему другу-соседу не посмотреть опять же, как это там Яровой стрижку на­ ладил, управляется за шесть дней, а я в полтора месяца еле успеваю? Да погово­ рил бы, да порасспрашивал. Да посмотрел, кое-что взял бы на заметку, вооружился и пошел дальше. Свое разумение включил и на другой год смотришь — поднялся бы при подведении районных итогов на не­ сколько строчек выше. Нет, не приезжают. Зазорно спрашивать? Нечему учиться? Учеба унизит? — Кто-нибудь из председателей интере­ совался, как у вас стрижка ведется?— рас­ спрашиваю я Ивана Михайловича.— Чему- нибудь у вас приезжают поучиться? Вообще-то колхоз наш считается об­ разцово-показательным. Ну и делегации к нам иногда привозят. Хозяйство показы­ вают. А так... Особо нет. Если кто бывает, то не часто. Бывают не часто. Вот об этом я поду­ мал, вспомнив фильм о журавцах, сидя на совете РАПО. Думаю , что мы расточитель­ но невнимательны к работе других. Часто живем обособленно, тщеславно, преиспол.